— У тебя так было?
— Да, — солгала герцогиня.
— Адвокат не так стар, по крайней мере, я его таким не считаю. — Элеттра смотрела мрачно, глаза потемнели от печали.
— Он не кажется тебе неискренним, душа моя?
— Нет, не кажется. Это странно. Он не похож на остальных иезуитов, которых я встречала, и совсем не такой, каким, мне казалось, должен быть адвокат дьявола.
— Возможно, ты видишь лишь то, что хочешь видеть. — Старуха замолчала и вздохнула. — Пора возвращаться. Я устала.
— Да, конечно.
Они повернулись и пошли обратно.
— Я с тобой согласна. Он хороший человек. Но все же, Элеттра, должна тебя предупредить, это очень опасно.
— Я хочу знать, что будет. Все равно, ты же знаешь, я ничего не боюсь.
— О, дорогая, я не сказала, что это опасно для тебя. Здесь есть опасность для него.
Комета летела по небу белым горящим бриллиантом. Падала в пустоте голова жеребенка с развевающейся гривой. Кончик кисти макнули в белую краску и понесли к холсту. Голова ребенка пробилась в мир, за ней белым следом тянулся крик. Поток света, поток нестерпимо яркого света, идущий сквозь тьму. Великая идея свернулась в спираль и вознеслась в небесную высь.
Адвокат дьявола допрашивает сам себя
— Ты любишь девушку?
— Я… не знаю.
— Думаешь, ты сможешь распознать любовь?
— Не знаю. Я мог бы…
— Все твои ответы будут столь же неопределенными?
— Это официальный вопрос?
— Здесь я задаю вопросы.
— Конечно. Конечно, прости.
— Она кажется тебе прелестной?
— Да. Иногда ее взгляд кажется мне пронзительным, словно она смотрит насквозь, прямо в душу.
— Существует ли душа на самом деле?
— Не будем отклоняться от темы.
— Согласен. Так ты считаешь ее красивой?
— Да. Она вся светится. Светится изнутри. И глаза, эти огромные темные глаза. Рядом с ней я не могу удержаться, чтобы не смотреть в них, настолько они ясные и нежные. Она словно переполнена естественным желанием. Не тем желанием, что порождает воля, а тем, что невинно горит в ней.
— Ты скажешь ей о своих чувствах?
— Каждый раз перед встречей я репетирую свою короткую пьесу. «Элеттра, я должен вам кое-что сказать. Пусть мои слова не причинят вам огорчения. Я говорю лишь потому, что мое сердце переполнено. Я… питаю к вам глубокое чувство. Забудьте на миг, что я священник, адвокат дьявола. Вспомните, что я мужчина, был мужчиной прежде, чем стал священником, и всегда им останусь. Надеюсь, то, что я скажу, не оскорбит вас». И так далее. Но я никогда не произнесу этого при встрече. Слова не сорвутся с губ. Мое сердце поднимается к горлу и там остается.
