Несколько недель спустя, когда теплый солнечный свет заливал лабораторию, Фабрицио возился за своим верстаком.
— Омеро, сбегай в мастерскую Никколо и домой к герцогине и попроси их встретиться со мной в монастыре Святой Лючии. День необыкновенно хорош. Мы можем поработать над портретом святой Агаты. Пусть Никколо захватит скрипку, герцогиню нужно развлечь. Он мне понадобится на целый день.
Фабрицио стоял в задумчивости перед коллекцией пузырьков и кистей, держа в руке деревянное ведро. Он бросил в него несколько кистей.
— Теперь красители. Ага, вот он. Ляпис-лазурь, azzurro transmarino, цветок художника. Странно, что Омеро не продал его за моей спиной.
Он положил этот и другие красители в ведро и поспешил в монастырь. Во время пути перед ним плыло лицо герцогини. Фабрицио много дней всматривался в него, работая над картиной, и теперь это дивное видение часто его посещало. Он знал, что силой воли молодая женщина не уступает своему мужу. В городе герцога боялись за его нрав, но Фабрицио не сомневался, что герцогиня могла с ним в этом смысле потягаться. Она происходила из знатной семьи, где помимо нее было шестеро братьев. Как единственной дочери, ей очень рано пришлось научиться стоять за себя. Падре свернул за угол и подошел к монастырю. Более трех лет брака без потомства. Люди начинают судачить, а я потерпел полный провал. Я со своими снадобьями преуспел лишь в том, что даю ей ложные надежды.
В монастыре равнодушная монахиня с прямой спиной провела священника во двор. Герцогиня и Никколо уже ждали его там.
— Приветствую вас. Разве не чудесный день для нашего дела? Праздник святого Луки.
— Как кстати, — произнесла герцогиня. — Святой покровитель живописцев.
— И лекарей, — добавил скрипичный мастер.
— И мясников, — заметил Дон Фабрицио. — Его символ — бык. Святого Луку часто изображают рисующим Мадонну, вы знали об этом? Но нам пора начинать.
Он обернулся к герцогине:
— Вы объяснили Никколо, зачем я попросил его прийти?
— Нет. Мы только прибыли.
Она осторожно присела на скамеечку, расправляя юбки, а Никколо уселся на край каменного фонтана.
— Вижу, друг мой, ты принес скрипку. Я должен объяснить. Вот портрет, над которым я работаю. — Фабрицио показал на недописанную картину на стене двора. — Наша бедная госпожа позировала мне целых пять дней. Чем дальше, тем печальнее становилось ее лицо. Конечно, так не пойдет. Мне нужен необыкновенный взгляд, словно из глаз льется свет. Не мог бы ты поиграть на скрипке, пока герцогиня позирует, чтобы ее подбодрить?
