Крысиный король даже не взглянул на сидящих наверху, несмотря на то что один из них говорил:
— Знаись, мальсик, он не только Крысолова. Он и Крысолова, и Птицелова, и иссе пауков, и летуцих мысей, и цилавека, и всех зивых лова.
Король медленно кивнул.
— Ну так расскажи мне, послушай своего приятеля. Провались все на свете, мне нужно это знать! И вытащи меня отсюда!
Крысиный король полез в карман и достал выкидной нож. Лезвие выскочило со щелчком, он просунул его под веревки, оплетавшие Сола, и резко дернул. Веревки упали. Король отвернулся и отошел в дальний конец контейнера. Сол едва открыл рот, желая что-то сказать, но тут из темноты раздался голос Крысиного короля.
— Не хотел же ни слова говорить, блин, ни одного слова, чтобы ты не проболтался, парень. Ну получишь ты мою жалостную историю, старик, если тебе легче станет от этого.
Сол разглядел в темноте, что Крысиный король повернулся к нему. Теперь он видел лица всех троих. Двое наверху — один сидел на корточках, другой болтал ногами, как ребенок, — а третий, внизу, сердито поглядывал из угла.
Сол откинул веревки и сел в углу напротив Крысиного короля, подтянув колени, будто защищаясь от возможного нападения, и приготовился слушать.
— Знакомься, это мои товарищи, — сказал Король.
Сол посмотрел наверх. Поймавший его так и сидел на корточках.
— Моя зовут Ананси, цертенок.
— Старый китаеза Ананси, — продолжил Король. — Этот господин, похоже, спас твою шкуру от головореза, который шел за тобой.
Солу было знакомо это имя. Он вспомнил, как, расположившись тесным кружком, малыши тянули чуть теплое молоко из маленьких бутылочек, внимая своему учителю с острова Тринидад, который рассказывал классу о паучке Ананси. Больше он ничего не помнил.
Рыжеволосый стоял теперь, легко балансируя на узкой металлической кромке контейнера. Заведя одну руку за спину, он отвесил глубокий поклон. На нем были безупречно скроенный, плотно облегающий тело костюм бордового цвета, белая рубашка с жестким воротничком, темные подтяжки и галстук с цветочным узором. Одежда была стильной и безукоризненно чистой. Сол снова обратил внимание на его странный акцент, в котором сквозили сразу все европейские наречия.
— Лоплоп представляет Лоплопа, — сказал он.
— Лоплоп или Хорнебом, Предводитель птиц. Мы возвращаемся длинной дорогой, и не все гладко у нас на пути. Когда я увидел, что тебя нет, то вызвал этих парней. Ты доставил нам много хлопот, сынок. Итак, ты хочешь историю про Крысолова.
