Экскурсия неожиданно подошла к концу, когда они повернули обратно к Баттерси. Сол почувствовал приятное возбуждение. В висках стучало от усталости и от сознания своей власти. «Это мой город», — подумал он. От этой мысли Сол словно опьянел, чувствуя свою силу.
На пустынной автостоянке они подошли к канализационному люку, и король отошел в сторону. Сол смахнул с металлического круга пыль. Походил вокруг, взялся за железку. Он ощущал в себе силу. За день сплошных тренировок мышцы окрепли, и он провел по ним рукой; со стороны могло показаться, будто он себя нежно оглаживает, хотя на самом деле Сол попросту проверял, не мерещится ли ему. Он повернул круг и почувствовал, как от пота раскрываются поры, как их тут же залепляет грязь, не давая силе уйти.
Раздался скрежет, крышка сдвинулась с места.
Сол торжествующе рявкнул и нырнул в темноту.
Из Наташиного окна доносилась музыка Hydro. Фабиан ее узнал. Добираясь до Лэдброук-Гроув, он успел немного прийти в себя. Небо пульсировало в ритме музыки.
Он заколотил в дверь. Наташа открыла и шагнула было к нему, но ее усмешка тут же погасла под его угрюмым взглядом.
— Таш, бля, ты не поверишь. Тут вообще хуй проссышь.
Она отступила, впуская его в дом. Поднимаясь по лестнице, он услышал лаконичную речь Кея.
— … оттопыриться там пару раз в месяц, знаешь, всякие там Голди и прочий кал тоже иногда заявляются… Здоров, Фабиан, че как?
Кей, сидя на краю кровати, быстро взглянул на Фабиана. Пит застыл на принесенном из кухни стуле, как изваяние.
На добродушном лице Кея царила безмятежность. Он не понял, в каком настроении Фабиан, и встретил его все той же рассеянной, открытой улыбкой. Пит определенно почувствовал себя здесь теперь совсем лишним, однако остался сидеть и не мигая смотрел на Фабиана, пока не вошла Наташа.
— Черт, эти гребаные свиньи промурыжили меня весь день. Затрахали на хрен: «Что вы можете рассказать о Соле?» Достали ублюдки, заколебался повторять: я ничего не знаю, дерьмо вы собачье.
Наташа села на матрас, скрестив ноги.
— Они до сих пор думают, что это он своего отца?..
Фабиан неестественно рассмеялся.
— Да нет, слышь, Таш, нет, нет, нет, не думают, это все фигня, это их меньше всего теперь колышет. — Он цыкнул зубом, вытащил из сумки смятую газету и помахал перед их физиономиями. Газета смялась, краска размазалась. — Тут не много, — сказал он, все неотрывно смотрели на газетный листок. — Так, одни факты. Ща введу вас в курс дела. Сол ушел. Он сбежал.
