Он затолкал газету в карман, хотя уже запомнил статью наизусть: «Новости одной строкой. Вчера в Уилсдене, на севере Лондона, из окна шестого этажа выпал человек и скончался от полученных травм. Полиция пока не открывает имена подозреваемых. Сын погибшего оказывает помощь следствию». Неприкрытое обвинение, сквозившее в последней фразе, ранило Фабиана.
Он вышел из своей комнаты в грязный общественный коридор. Наверху раздавались крики. Замызганные дурацкие коврики перед дверьми всегда раздражали его, но сегодня казались просто омерзительными. Стаскивая велосипед, он скользнул взглядом по немытым стенам и сломанным перилам. В этом доме все его угнетало. Со вздохом облегчения он выскочил из подъезда.
Фабиан обращался со своим велосипедом небрежно: спешиваясь, бросал его у стены как попало, так что велосипед падал. Он был груб с ним. Вот и теперь, резко и беспечно рванув с места, он выехал на дорогу.
Улицы кишели народом. Из-за субботнего дня у Брикстонского рынка было людно: одни спешили за покупками, другие неспешно возвращались, нагруженные пакетами с дешевой яркой одеждой или фруктами. Громыхали поезда, споря со звуками соки, реггея, рейва, рэпа, джангла, хауса и уличным гамом: разноголосая рыночная суета. На углах толпились крутые мальчики в широченных штанах, собирались группами около музыкальных магазинов, сталкивая кулаки в знак приветствия. Бритоголовые парни в облегающих свитерах, с ленточками «СПИД», направлялись в сторону Брокуэлл-парка или в кафе у метро. К ногам цеплялись оберточная бумага и брошенные телевизионные программки. Светофоры не работали, и пешеходы нависали у кромки тротуаров, словно самоубийцы, готовые в любой момент броситься в малейший просвет между машинами. Те разъяренно сигналили и уносились прочь, торопясь вырваться из пробки, а люди безразлично смотрели на них.
Фабиан прокладывал дорогу между пешеходами. Когда он проезжал под железнодорожным мостом, часы на башне пробили полдень. Время от времени он соскакивал и катил свой велосипед, переходя Брикстон-роуд по подземному переходу, потом снова ехал по Эйк-лейн. Здесь толпы уже не было, затихли и звуки реггея. Эйк-лейн становилась шире. Невысокие дома стояли разрозненно и далеко друг от друга. Над Эйк-лейн всегда очень высокое небо.
Фабиан вновь запрыгнул в седло и начал плавно забирать к Клэпхему. Здесь он обычно выезжал на Клэпхем-Мэнор-стрит, немного петлял по задворкам — между Баттерси и Клэпхемом ютились мелкие фабрики и мастерские вперемежку с забавными частными домиками — и выезжал на Силверторн-роуд, виадук, ведущий через мост Челси прямо к Квинстаун-роуд.
