В подобных обстоятельствах я всегда предоставляю Эшу вести беседу, но на этот раз было не исключено, что за мной наблюдает Элли, и поэтому я жаждал отличиться. Возможно, сыграло свою роль и то, что я набрался гораздо больше, чем обычно, – ретроспективно я готов это допустить.
У меня уже шли на лад дела с Кларой – хорошенькой, но недалекой, когда Эш взял для всех по третьей порции текилы. Это было лишнее – уж он-то должен меня хорошо знать.
Когда алкоголь весело побежал по моим жилам, я внезапно ощутил вдохновение, вспомнив Гручо Маркса,[15] фильм с которым смотрел по видео прошлой ночью в постели. Я питаю нежность к подобным фильмам, поскольку отец таскал меня на них, когда бывал повторный показ. «Вот уж там ты действительно получишь удовольствие, сынок», – говорил он. Папа никогда не водил меня на фильмы, снятые после 1955 года.
Слегка покачиваясь, я наклонился к Кларе.
– Мне кажется, ты здесь самая красивая из всех женщин.
Она улыбнулась мне с сомнением, но, по-видимому, была польщена.
– Ты так думаешь?
Я не успел выдать свою коронную фразу: «Вообще-то не думаю, но я не прочь покривить душой, если мне может что-нибудь обломиться», так как Эш, хорошо знавший мой репертуар и не раз слышавший эту фразу, вклинился в разговор. На всякий случай он вполуха прислушивался к нашей беседе, болтая с Самантой.
– Видишь ли, Чарли любит эти старые фильмы, – произнес он, причем тон был почему-то извиняющийся. – Чарли Чаплин, братья Маркс и все такое.
– Сегодня шикарно быть левым, – сказала Клара.
Я вздохнул.
– Это Карл Маркс, а мы говорим о Гручо. Густые брови, усы и сигара. – Соскочив с табурета, я быстро засеменил, изображая этого комика.
– Мне всегда нравился Чико,[16] – внезапно заявила Саманта. И я мгновенно позабыл о Кларе.
– Гручо – самый талантливый из них, если хочешь знать мое мнение, – возразил я.
Тогда она процитировала знаменитую фразу из одного из фильмов, подражая псевдоитальянскому акценту Чико:
– «Покупайте тутси-фрутси только у нас».
– Не подсказывай, не подсказывай! – взволнованно воскликнул я. – Это из «Утиного супа».[17]
Саманта одарила меня одобрительной улыбкой.
– Очень хорошо! Все мои познания о том, как заключают контракт, почерпнуты из «Ночи в опере»,[18] – продолжала она, имея в виду известную сцену, в которой Гручо и Чико никак не могут прийти к соглашению и один за другим отрывают кусочки от контракта, по поводу которого спорят.
Позабыв о хороших манерах, поскольку был в стельку пьян, я оттолкнул Эша, чтобы подобраться поближе к Саманте.
