Я печально упаковывал свои вещи перед отъездом в Бристоль, предпочитая отнести поведение Элли на счет ее нервозности перед менструацией. На худой конец это я еще мог бы понять.
Наши жизни пошли каждая по своему пути в молчаливой, но смертельной борьбе за превосходство, профильтрованной через наших матерей и подогретой тягостными для нас семейными встречами, которых мы не могли избежать даже в этом возрасте. Потребность превзойти Элли загнала меня в «Баббингтон Боттс», одним названием затмевающий ее вполне уважаемую фирму, и это, как я понимал, придавало мне энергии и сейчас, через тринадцать лет после того, что произошло. А если когда-либо возникал вопрос об Элли, я решал его единственным возможным для себя способом, становясь невероятно инфантильным и мстительным. Это срабатывало в течение тринадцати лет, и я не видел смысла что-либо менять.
Экстренная встреча сотрудников произошла довольно скоро. Мы расселись за угловым столиком в пивной Хэмпстеда. В зале было тихо. Несколько завсегдатаев в дальнем конце длинного бара смотрели по телевизору футбол, не причиняя нам никакого неудобства.
В зал неторопливо вошел Эш, на лице которого сияла улыбка кота, налакавшегося сливок, но я был не склонен затевать с ним спор, даже если был бы уверен, что одержу верх. Люси и Ханна, повздыхав, отказались обсуждать события прошлого вечера, не утратив, однако, интереса к источнику информации.
– Так значит, мы должны верить на слово парню, у которого есть одеяло с феями? – проговорила Ханна, не выказывая ни малейшего волнения.
– А почему бы и нет? – отозвался Эш. – Вы, надеюсь, видели, что у Чарли одеяло с изображениями Дарстедли и Маттли.
– Едва ли это то же самое, – возразил я. – Их решимость и хитрость стимулирует мою деятельность в фирме.
Возникший спор, кто из героев «Безумных гонок»[5] больше всех подошел бы «Баббингтону» – мы склонялись к кандидатуре роскошной Пенелопы Питстоп, поскольку она могла бы отдаваться полезным компаньонам, – длился до тех пор, пока я не попросил тишины и не поведал о своей истории с Элли Грей.
– Ей не свойственна жалость, имейте в виду!
– Это же было так давно, Чарли, – сказала Ханна. – Может, ты преувеличиваешь?
– Она думает, что ты отпетый параноик, – подал голос Эш.
– Нет, я так не думаю, – сказала Ханна. – Во всяком случае отпетым я его не считаю.
– Она не меняется. Я каждый раз вижу это по ее глазам. Смертельно опасная. Ядовитая. С ней невозможно соперничать.
