– Павлыч, не будем это трогать…
Он хрюкает, отдышаться не может. Ладно, думаю, придет мой черед посмеяться… Кончили бутылку, он за другой командирует. У меня, понятно, отказа нет, всегда готов, негордый…
Обратно пришел с перцовкой. Смотрю, возле Павлыча два хмыря околачиваются. В китайских плащах. Затылки настырные. А бутылка всего одна. Видать, заварушка зреет. Не люблю на трезвяк махать кулаками, да куда денешься… Павлыч стоит вовсе смурной.
А эти двое обрадовались мне как родному. Корочки красные открыли для знакомства. От бутылки почему-то отказались. Говорят:
– Ваша помощь требуется. Как специалистов. Пройдемте, тут не далеко. Плакатики – захватите…
И точно, не далеко пошли. Напротив костела серая домина. Дежурный на проходной. В коридорах бордовые дорожки. Тишина. Павлыча в один кабинет, меня – в следующий.
Следователь в гражданском, молодой чижик, щеки тугие, прическа бобриком. Плакат вежливо возле себя пристроил, давай мою анкету заполнять. Неторопко: где, что, почему, про дружков выпытывает.
Ну, я спокойно, без паники докладываю, кто есть ху, не шушера, каждый по высшему разряду, первоклассные водилы, а есть которые с доски почета не слазят. Например, Петро Тикан.
– А Бойчука почему убрали с доски?
– Вася Бойчук у нас философ! – говорю.
– Давай, давай, – интересно…
– Ему тоже интересно: почему дым идет вверх? Наверно, тяжелее воздуха, а тянется к небу…
– Не понял… – озадачился бобрик.
– И Вася не понял. Считает: у простой дворняги полно инстинктов. А у человека – один: видит бутылку – ему и стакан не нужен. Вася за человечество болеет.
– Он больной?
– Кто – Бойчук? Здоровее нас с вами. На калган берет любого. У него интерес к жизни завышен.
– Долинский тоже на доске?
Объяснил: для всех местов не хватает. А Александр Долинский свой срок отбарабанил, нечего жилы мотать. У коня четыре копыта и тоже, бывает, чебурахнется.
Следователь кивает бобриком:
– Ты прав, напоминать не следует. Но помнить надо. Вернемся к тебе. Рассказывай про труп.
– Про что-о?!
Думал, ослышался, а он, змей, свою точку долбит: про труп давай!
Я руками развожу, мол, шутка смешная, но не веселая. На улице мужики по третьему разу занюхивают. Только мы с вами такой важный момент, извините, на беседы тратим. Короче, готов пешком вертаться домой, отвозить не надо, ноги выдержат…
А он серьезный, как пограничник.
– Пойдешь в КПЗ. Подумаешь.
Тык-мык – и захомутали! Средь бела дня. Это же надо… Где Павлыч? Где кореша? Все идут в светлое будущее, а я – дежурить в одиночке. Очень красиво.
