* * *
Его, конечно, не отпели,
А закопали – и айда
Туда, где белые метели,
Туда, где черная вода.
И торопились, и спешили,
Кто на машине, кто пешком,
И где-то там до рвоты пили,
Слова ворочая с трудом.
Один стишки читал уныло,
Другой по клавишам стучал,
Но сколько нас в ту пору было,
Я до конца не сосчитал.
Неужто так и нас когда-то
По ветру пустят в тишине
Родные пасынки Арбата,
На час дарованные мне?
А впрочем, что за разговоры —
Удачи праху твоему…
Надежна дверь, крепки запоры
В чужом и временном дому.
12 января 1986
* * *
Как медленен, медлителен восход,
И как закат торопится остыть,
Как долог день, как быстротечен год —
Как этот смысл в душе соединить?
И в этой несуразности вещей,
В отсутствии единого ключа
Мне ближе вдруг погубленный Кощей,
Чем два его наивных палача.
Не воскресят ни музыка, ни речь,
И даже ворожба не помогла.
Какой урок – бессмертье не сберечь…
Убить. Сломать. Тайком. Из-за угла.
15 января 1986
* * *
Не сажали, не ссылали, не лишали…
Мимоходом незатейливо душили.
Но от этого отдышишься едва ли
И в работе, и в почете, и в могиле.
26 марта 1987
* * *
Нас немоте учили рьяно,
Ломая глаз, корежа слух.
Уху казенного Демьяна
Вливали в плоть, попали – в дух.
О, как мы были совершенны,
Послушны были до конца,
Как нас пугали перемены
И смены крестного отца.
Сажали нас – и мы садились,
Нас поднимали, мы брели,
И всё же не переводились,
И размножались, как могли.
И вот теперь нас слишком много,
И всё имеем, что дано,
И доморощенного бога,
С громоздкой свитой заодно.
Спешим, гордясь и не переча,
Все ближе цель, которой нет,
Двадцатый век – веков предтеча,
В которых мы оставим след,
Где будет время передышки
Для тех, кто умер и воскрес,
Где с пулеметом ангел с вышки
Взирает весело с небес.
27 марта 1987
* * *
Я полон музыки и слов
На грани бытия,
Где выход есть из бедных слов
В небесные края.
И эту грань не перейти,
Стреле не одолеть,
Где грань надежды и пути
Проходит через медь.
Где ты и явен, и нелеп,
Где ты и прям, и ал,
И где простор упрям и слеп,
И невесом металл.
Где без тебя и эту грань
Увидеть не дано,
Ты подошла в такую рань,
Когда в душе темно.
И осветила путь и тьму
Лениво, как-нибудь,
И предназначила уму
Не голову, а грудь.
И так прозрачна теплота,
Так трепетно внутри,
И чей-то шепот: «Лепота…» —
В ответ на вздох: «Гори…»
И кружит снег из наших снов,
Ложится не дыша,
И тает талый вытек слов
По имени душа.
21 января 1988
