– Тварь! Тварь!
На секунду опешили обе воюющие стороны, но только на секунду.
– Ан... – только и успел вскрикнуть привскочивший Сергей, как очередь из душманского пулемета остановила и наискосок разрезала, развалила вертящееся тело Андрея.
Сергей из этого рейда попал в ташкентский госпиталь с тяжелым ранением ноги, подлечился, комиссовался и прибыл домой.
Только через пару месяцев он решился навестить родителей своего боевого друга.
Приняли его, еще заранее познакомившись по письмам. Накрыли скромный поминальный стол. Спрашивали, слушали, плакали. О службе, об Афгане, о сыне, о его гибели.
За столом да за разговорами, даже такими горькими, время летит быстро. Увидев, что за окном смеркается, Сергей заторопился.
Разгоряченный водкой, воспоминаниями, он вышел из подъезда. Уж было направился домой, но увидел уютную лавочку и решил присесть, покурить. Пристроив костыль, чтобы не упал, неловко вытянув ногу, еще болевшую после ранения, закурил, пустил дым к небу и залюбовался звездами. Красиво! Теплый ветерок, забираясь через распахнутый ворот, приятно холодил грудь. Хорошо! Поглядел на дом, в котором засветились окна. Уютно!
Вот окно квартиры Андрея – оранжевая штора. А на кухне темно, только огонек сигареты вспыхивает. Ясно. Мама Андрея в большой комнате плачет. Отец – военный человек, мужчина, курит на кухне и тоже плачет. Не хочет, чтобы жена видела, и свет выключил.
Как будто не желая подглядывать за чужим горем, Сергей отвел глаза. Вот красивый, золотистый свет из чьей-то квартиры, а вот...
Стоп! Глухо и больно стукнуло сердце.
Чья-то рука выставила на подоконник кухни и включила лампу под зеленым абажуром.
Не отрывая глаз от окна, Сергей зашарил руками, отыскивая костыль. Нашел его, вцепился мертвой хваткой, будто за спасительную соломинку.
Из подъезда вышла старушка, с неудовольствием покосилась на Сергея и стала звать:
– Кис-кис-кис... Барсик! Барсик! Куда ты, проклятый, сбежал? Кис-кис...
Сергей хриплым голосом спросил у старушки:
– Бабушка, скажите. А чье это окно? Кто там живет?
Старушка хотела видно не ответить, но медали на груди паренька произвели впечатление:
– Вишь лампу? Значит, соберутся седни наркоманы да проститутки. А собирает их одна тут... Тварь! – старушка заторопилась в дом. – Да тебе-то что, сынок. Шел бы ты отсюдова.
Сергей поднялся тяжело со скамейки, размахнулся широко и с силой швырнул костыль в окно с лампой.
С грохотом разлетелось стекло, лопнула упавшая на пол лампа...
