Глава четвертая
Дня через два после наступления Смугляк оставил за себя во взводе помощника и направился в соседний тыловой лесок передохнуть часика два-три перед обедом. Он всегда делал так, когда чувствовал сильную физическую усталость. Сегодня ко всему этому ему хотелось еще и побыть одному, наедине с совестью, вспомнить о прошлом и подумать о будущем.
Облюбовав полянку, он разостлал плащ-палатку под кустом душистой смородины и прилег с теневой стороны, расстегнув ремень и ворот гимнастерки. Это был живописный уголок природы. Полянка напоминала собой большой отрез изумрудного бархата, на котором кто-то небрежно разбросал самых разнообразных форм цветы - белые, желтые, розовые, голубые. Чистый и густой аромат воздуха опьянял и немного кружил голову. Несмотря на близость переднего края, пернатые жители леса не покинули своих заветных мест, бойко резвились и пели, перелетая с куста на куст, с дерева на дерево. И только в моменты, когда где-нибудь неподалеку гулко разрывался орудийный снаряд, птицы замолкали и, свалив головки на бок, тревожно прислушивались к раскатистому эху.
Смугляк размечтался. Он лежал навзничь и, не моргая, пристально смотрел в безбрежную голубизну далекого неба, откуда на землю пробивались длинные и острые, как мечи, яркие и живительные лучи раскаленного июльского солнца. Гвардии лейтенант лежал и думал. На этот раз он почему-то мысленно сравнивал себя с мастеровым странником, которого видел в далекие детские годы.
Было это в селе в дни весенней распутицы и половодья. Незнакомый бородатый человек в желтом полушубке переходил по льду с одного берега реки на другой. За его поясом виднелось коричневое топорище, воткнутое наискось, а подмышкой - связка больших и маленьких рубенков. Мост был далеко в стороне, и человек решил сократить путь: шагал по водянистой, черной дорожке, проторенной еще в зимнее время. Вдруг на середине реки в нескольких местах лед треснул и разошелся. Человек остановился и замер. Перед ним, впереди и сзади, быстро расширялись трещины, вскоре их нельзя уже было ни обойти, ни перепрыгнуть. Потом вся масса льда отодвинулась от берегов и начала ломаться на мелкие куски. Льдину, на которой стоял человек, понесло вниз по течению. Лодки на берегу не оказалось. Люди толпились у реки, охали, размахивали руками и наперебой говорили:
- Пропал человек!..
- Может, к берегу прибьется...
- Куда там, сомнет!..
А льдина плыла и плыла. И чем дальше она уходила, тем человек становился меньше. Вот он превратился уже в черную точку на белом островке льда, которая то скрывалась, то появлялась снова и, наконец, исчезла совсем. Странным и страшным все это показалось тогда Михаилу. Почему все-таки взрослые люди не оказали помощи человеку: боялись или не могли? Так и не узнал он, что с ним случилось. Может, прибился где-нибудь к берегу, а может, льдина в пути раскрошилась и похоронила его под своими холодными обломками.
