- Пусть будет так. Я вашей картошки отведаю, а вы сала и хлеба солдатского. Бери, Аннушка, не стесняйся, и вы, дедуня.
- Благодарствуем, сынок.
Понравился гость смоленскому деду. Глядел на него старик и думал: "Простой, понятливый, говорит дельно и горе людское понимает. Руки рабочие, мозолистые, видно, из нашего брата выходит. Час тому назад появился, а разговаривает, будто век с тобой в одном дому прожил". Взглянул еще раз на Смугляка, взял кусок солдатского хлеба, пожевал беззубым ртом, спросил:
- А ты откуда же родом, сынок?
Смугляк сказал.
- А! Из Донбасса! - воскликнул старик. - Слышал про такой край. Богатые, говорят, места там. Когда-то я сам даже собирался поехать туда. Та-ак, значит, горняцкого рода. Ну, а теперь откуда?
- А теперь из госпиталя иду, - ответил Смугляк. - Во время московского наступления был ранен. Лечился под Москвой. И вот возвращаюсь опять в свое подразделение.
Старик вздохнул, погладил бороду.
- Наверно, тоже и жену, и детей дома оставил.
- Нет, - склонив голову, ответил Смугляк. - До войны жениться не успел, а в войну невеста где-то затерялась.
- Так, так, - снова покачал головой старик. - Никого, видать, не обошла война. У каждого теперь свое горе. Хвашистов-то из Донбасса не выбросили еще?
- Пока нет, дедуня. Но такой день придет.
- Скорей бы. Сколько людей войной заняты! Остались в городах и селах только женщины с малыми детьми да старики. Работают от зари до зари, нужду терпят, горе мыкают. Как перед войной-то исправно жить начали. Не дали покоя нам хвашисты окаянные!
- Ничего, дедуня, мы еще лучше заживем!
- Хотелось бы. Наши люди все могут: и горе пережить, и доброе дело сделать. Такие уж русские люди!
После завтрака Смугляк начал собираться в дорогу. Старик ни на шаг не отходил от него. По-отцовски, внимательно следил, как он снимал сапоги, перевертывал портянки, как завязывал вещевой мешок. А когда Смугляк подал ему руку на прощанье и пожелал здоровья, старик растрогался, вытер красные глаза рукавом зипуна, сказал:
- Хочу просить тебя, сынок, запиши-ка ты фамилию нашу. Кто знает, может, и встретишь где сына моего Николая. Словом, так и запиши: политрук Николай Григорьевич Исаков, деревня Осиновка, Смоленской области. Встретишь - расскажи ему о нас. Пока на ногах - его дочь не оставлю. Летом думаю избу новую строить. Кирпич и лес раздобуду. Пусть он не беспокоится о нас.
И старик проводил Смугляка до самой шоссейки.
*
Солнце не показывалось уже несколько дней. Хмурое, серое небо, похожее на пепелище, низко висело над землей. Земля тоже серая, как и небо, казалась маленькой, тесной. Хотя бы один просвет! Хотя бы слабый солнечный луч проник на эту продрогшую, ископанную снарядными воронками смоленскую землю!
