Сегодня он поднялся, как и вчера, перед самым восходом солнца. Быстро умылся, оделся и вышел из домика, поправляя на ходу командирские ремни и гимнастерку. Смугляк уже сидел в палисаднике у столика, курил. Громов поприветствовал командира и присел рядом:
- Что так рано, Михаил Петрович?
- Не спится, Коля. Знаешь, прошелся вот сюда к речке и подумал: хорошее место для проведения занятий. В нашем распоряжении, видимо, не больше трех-четырех дней. Нужно научить людей окапываться в наступательном бою, преодолевать естественные и искусственные препятствия, лучше освоить личное оружие. Кто знает все это - повторит, кто не знает - научится. Я к девяти часам должен быть у командира полка на совещании. Тебе придется позаниматься со всей ротой. Обед вам привезут в поле. Я скажу Большакову. Оставьте здесь двух дневальных. Кашуба пусть готовится к завтрашним занятиям. С совещания я приду к вам. Все ясно?
- Ясно. Можно поднимать солдат?
- Пусть еще часик поспят, - взглянул Смугляк на часы. - Скоро опять начнутся бессонные ночи. Сделай так, Коля: в полвосьмого - завтрак, в полдевятого - начало занятий.
- Слушаюсь!
Совещание у командира полка продолжалось часа два. В начале первого Смугляк вышел из штаба и направился прямо в поле, к своей роте. День снова выдался солнечным. По сторонам желтели небольшие полоски пшеницы, видимо, частников. Между полосками возвышались подсолнухи, повернув к солнцу круглые, рыжие лица. Михаил размечтался. В это время недалеко впереди послышалась стрельба из автоматов. "Что такое? - остановился он, прислушиваясь. - Боевая стрельба - и как раз там, где рота должна была проводить занятия. Кто разрешил стрелять? Может, из штаба полка дано такое указание? Но ведь я только оттуда? О боевой стрельбе даже не было речи".
Смугляк поднялся на самые носки и поверх пшеницы посмотрел в синеву долины. На сером косогоре он увидел маленькие зеленые фигуры солдат. Это были автоматчики его роты. Они куда-то бежали, падали, снова поднимались и снова бежали. Стрельба усиливалась. "С ума посходили, - подумал Смугляк, бросаясь вперед. - Я им покажу сейчас боевую стрельбу! Что за самоуправство?"
Бежать было трудно. Высокая трава путалась и заплеталась в ногах, пот заливал лицо. Смугляк хорошо знал, что с ротой ушел Громов. Неужели он, дисциплинированный и умный офицер, проявил такую глупую инициативу? Если так, значит, с первых же дней нужно твердой рукой наводить порядок в роте.
