— Надеюсь, они уже все спят — спустя почти минуту безмолвия прошептала она.
Снова наступило молчание. Как будто она прислушивалась к тишине. Нет ли шагов? Нет ли чужого присутствия поблизости?
Я тоже слушал.
— Если Инри узнает, что я приходила к тебе...
Она не закончила фразу.
— Не слишком ли все здесь его бояться? — спросил я.
— Не знаю.
— Алина, ты давно в этом мире?
— Ну, Алекс сказал мне, что там уже две тысячи третий. Я из девяностого.
В моей памяти всплыл девяностый год. Я тогда ещё учился в школе, и примерно в том году в мою голову впервые и пришла мысль о том, чтобы стать актёром. Пришла и осталась навсегда.
Я отбросил воспоминания. Я не хотел думать о прошлом, я не хотел знать сколько ей на самом деле лет.
— Ты ещё веришь, что вернёшься? — спросил я.
— Уже не знаю.
— Но ты же хочешь вернуться?
Она задумалась, и я сквозь темноту почти увидел её грустные глаза.
— Там уже всё не так — выдохнула она — Мои сверстники давно стали взрослыми.
— Там настоящий мир.
— Для меня, наверное, уже нет. Я почти не помню его.
— Это не правда — сказал я — Ты просто устала бороться.
— А как бороться? — спросила она. И я понял, что она права.
Как бороться? С чем? Что делать, чтобы выбраться отсюда?
— Мы должны узнать — сказал я.
— А как мы это узнаем?
— Ты должна рассказать мне всё, что знаешь, всё о чём думала. А потом я уйду отсюда, и попытаюсь отыскать режиссёра.
Она едва слышно хмыкнула.
— Алекс мне сказал, что ты хочешь стать актёром.
Когда это они успели так тщательно поговорить обо мне, подумал я.
— Алекс тоже что-то знает — продолжил я — Он расскажет мне, как только я уйду отсюда. И если всё, что мы успели понять, сложить в одно, может быть и найдётся какое-нибудь решение.
— Ладно — шепнула она — Я попала сюда, когда вышла из его дома. Брела двое суток, пока не наткнулась на деревню.
— И кто здесь был?
— Почти все, кроме Марии и Мика.
— А Первый?
— Его уже не было, но мне рассказали о нём. Правда очень-очень немного. Только то, что он появился здесь первым.
— И всё?
— И всё. Потом я стала привыкать к здешней жизни. В начале было очень трудно, потому что на меня положил глаз Инри. Он угрожал мне. Говорил, что бросит меня Боливару. Я не знала, что делать, и пожаловалась Алексу. Он показался мне единственным порядочным здесь. И он поговорил с Инри.
— И что?
— Не знаю. Алекс ничего не сказал. Он только сказал, что Инри не будет больше приставать.
— Интересно, как это у него получилось?
— Я не знаю.
— Узнаем — сказал я — Я попробую спросить об этом у Алекса.
