Когда Верния и два ее охранника остановились перед этой дверью, один из часовых постучал в дверь эфесом скарбо. Дверь мгновенно распахнулась, и желтый человек, еще более высокий, но старый настолько, что лицо превратилось в сеть морщин, возник перед нею. Лиловое облачение, украшенное драгоценностями, указывало на благородное происхождение. Увидев розовое королевское одеяние Вернии, он низко склонился, вытянув правую руку вперед ладонью вниз. Затем он обратился к охраннику, стоявшему слева от нее:
– Кто это тут у нас и что приказано?
– О, Хо Сен, господин гарема, это Верния, торрога Рибона. Его величество приказал, чтобы Уфа приготовила ее к вечернему королевскому визиту, поскольку очень может статься, что наш великий суверен почтит ее светом своего присутствия.
– Его величество милосерден, справедлив и великодушен, и мы с восторгом повинуемся, – ответил Хо Сен. Затем он хлопнул в ладоши, и появились два хьютсенца, еще более высокие. Они заняли места двух ее охранников, а те развернулись и зашагали по коридору прочь.
– Входите, ваше величество, – пригласил ее Хо Сен церемониальным поклоном. Странные долговязые фигуры по бокам Вернии схватили было ее за руки, чтобы тащить вперед. Но она вырвалась и шагнула сама. Делать было нечего. И металлическая дверь со звоном захлопнулась за ней.
Хо Сен подвел ее к следующей овальной двери, за которой коридор привел их к огромному залу высотою в два этажа и в форме полумесяца, дальний конец которого был виден с того места, где они остановились. Из внутренней стены полумесяца многочисленные двери выходили на маленькие балконы, с которых, судя по всему, открывался вид на тронный зал, поскольку Верния различала за перилами балконов переливающиеся хрустальные стены. С другой стороны полумесяца двери вели к спальным апартаментам.
В этом огромном зале находилось по крайней мере около тысячи молодых женщин и девушек. Среди них выделялись представительницы всех стран Заровии, о которых только знала Верния, а о некоторых она и понятия не имела. И судя по всему, эти женщины и девушки по меркам своей расы являлись красавицами.
Мужчины здесь отсутствовали, если не считать высоких охранников, стоявших через равные интервалы вдоль стен. Да и они, как подозревала Верния, не являлись мужчинами в полном смысле этого слова. Юные рабыни тихо передвигались по толстым коврам, разнося подносы со сластями, кувшины и крошечные чаши с ковой, флаконы и бутылочки с косметикой, веерами, кисточками и помадами – в общем, со всем тем, что требовалось женщинам в гареме. В золотых и хрустальных клетках, свисающих с потолка, пели птицы, мелодично журчали многочисленные фонтаны, в которых плавали странные яркие рыбы всех размеров и раскрасок. Вместо цветов, неизвестных на Заровии, в горшках стояли фибы разнообразных форм и цветов, наполняя воздух тяжелым сладковатым ароматом. Эти грибы, как позднее узнала Верния, доводились до настоящего состояния путем сложной селекционной работы, разведением и скрещиванием поколениями искусных ботаников. Кроме грибов, по залу были расставлены горшки с разнообразными папоротниками, кустарниками и травами.
