Тересса хмыкнула.
— Так понравилось, что он приказал держать сына две педели на воде и хлебе. И вдобавок велел ему присутствовать на всех торжественных приемах. Сидеть, не шевелиться и молчать. — Она задумчиво поковыряла еду в тарелке. — С тех пор отец научился управлять своими желаниями. А если, сказал он, мне тоже не по душе королевские занятия, то можно на недельку-другую отправить меня на конюшню, чтобы я попробовала с утра до вечера убирать навоз, переносить тяжёсти, чистить лошадей и снова убирать навоз. После такой непривычной работенки я буду рада вернуться к тому, что умею делать и чему меня обучали.
Рена расправилась уже с третьей булочкой.
— Значит, он считал, что конюх, побывавший в шкуре принца, поносивший богатую чистую одежду, отведавший всяких вкусностей на королевском обеде, с радостью побежит обратно в конюшню к лошадям и навозу?
— Ну да, — кивнула Тересса. — Я растерялась и не знала, что ему ответить. Хотя понимала он не совсем прав. Поэтому просто промолчала.
Рена повертела в руках нож.
— Я знаю, отчего вы не понимали друг друга, — тихо проговорила она.
— Почему? — с надеждой спросила Тересса.
— Видишь ли, твой отец всегда знал, что он принц и в будущем станет королем. А ты считала себя сиротой и только недавно обрела семью и титул принцессы… — Рена вскочила из-за стола и забегала по комнате. — А теперь послушай меня. Нас в приюте готовили в подмастерья гончаров. Ни на что другое я и не надеялась, но как же ненавидела это гончарное дело! Не рождена я быть гончаром, и все тут! Правда, и чародейкой я тоже не родилась. Мне просто повезло. Не я искала свое дело, оно меня нашло.
Тересса улыбнулась.
— Я помню, как ты чуть ли не каждый день выдумывала для себя новое занятие.
— Зато всегда это было связано с путешествиями и приключениями! — запальчиво парировала Рена.
Тересса серьезно поглядела на нее.
— Значит, ты думаешь, что я должна отказаться от королевского титула? Но на что же еще я годна? — Тересса горько усмехнулась. — А кто займет мое место? Дядя Фортиан, который спит и видит себя королем Мелдрита?
Рена опешила. Она вовсе не это имела в виду. Сама запуталась и заморочила голову Терессе. И когда? В самую трудную для всех них минуту! Она машинально взяла со стола следующую булочку. Мысли ее путались и роились в голове, жужжа, как тысяча пчел.
— Галфрид говорил нам, что настоящий чародей не помышляет, какую выгоду даст ему обладание волшебством. Он думает только о том, какие хорошие дела ему под силу. Мне кажется, что королева не должна спрашивать себя, почему она должна быть королевой. Главное быть хорошей королевой. А это не так мало и не такая плохая штука, а? Хорошая королева!
