Инквизиция протянула губы, которые встретились с моими протянутыми. Я гладил ее голову, закутанную в пушистый шарфик.
– К сожалению, сегодня никак не могу. Мне достали билет в Центральный Дом литераторов на просмотр.
– Кто достал? – не удержался я.
– А Гундик достал – просто отвечала девушка. – Гундик, парень, помнишь, я тебе рассказывала? Это мой друг.
– А что это значит – друг?
– Ну, не друг, знакомый.
– А я друг или знакомый?
– Друг, друг. Но ты, друг, что-то сегодня не в духе, – высказалась нахальная девушка и, еще раз вмазав мне поцелуй, исчезла.
И я остался один, ощущая во рту вкус вкусной губной помады.
После чего увидел будку. Обычную стеклянную будку, где бойко шла торговля газетами и журналами. Будку и хвост приплясывающих москвичей.
И не будка меня изумила, и не хвост. А будочник меня изумил – обычный будочник.
Ибо обычный будочник был очень даже необычный.
Во-первых – пробор волос. Пробор, который в различных романах называют безукоризненным Седоватые, гладко прилизанные волосики
Во-вторых – какой-то супер японский-итало-американский-голландский транзистор, извергающий из мини-чрева соблазнительную музыку.
И самое главное – свитер. Свитер и не серый, и не черный, и не белый, а свитер с искрами, молниями и десятисантиметровым пухом по всей поверхности свитера.
Лишь как я его увидел – все во мне оборвалось. Я зашевелил губами.
– Откуда? Откуда у сего скромного труженика, торгующего газетами ценой две копейки штука, такие чудные богатства? Как он приобрел вид столь ясный и свежий, что всякому охота иметь такой вид? Зачем сияет простодушная улыбка на умном лице его?
А торговля ширилась и продолжалась. Ловко сновали ручки будочника. Шутки сыпались из его уст. Пел транзистор, и стеклянная будка светилась, как светится всякий теплый, спокойный, мирный, налаженный и богатый предмет.
А рядом со мной между тем уже некоторое время находилась прелестная гражданка с ловко припудренным синяком. Гражданка курила длинную сигарету
– Тетка, – с тревогой обратился я к ней. – Не знаешь, с чего вяжут такие свитера?
– С мохеру, сынок, – сказала тетка, оглядев меня с ног до головы. И поинтересовалась на всякий случай: – Кафе «Ивушка» сегодня работает?
– Не знаю, красавица, – не знал я. – Ты мне лучше скажи, что это за такой мохер?
– Мохер он и есть мохер, – объяснила веселая москвичка, удачно метнув окурок в урну.
– Он что, на дереве растет, твой мохер?
– Не на дереве, а вяжут из собачьей шерсти. Понял? Из английских собак колли. Понял? А у меня тоже есть мохеровый шарф, – похвасталась она. – Но я его дала поносить одной подруге. Ей сейчас нужнее. Понял? Кафе «Ивушка» не знаешь, говоришь? А шашлычную «Казбек» у Никитских ворот знаешь?
