— Я едва удержалась от соблазна отправить ей тут же ответ. “Дорогая Мэг, или как там тебя зовут! Я прошла через испытание быть женой Бартона Эндрюса и приобрела некоторый жизненный опыт, не будучи женой вышеупомянутого Бартона. Сравнивая оба эти состояния, я четко поняла, что второе более приемлемо для любой женщины. Советов давать не смею, но могу заверить, что сейчас я даже более счастлива, чем когда была женой Бартона”.
Юмор Зоэ был по достоинству оценен ее друзьями, но Каро не захотелось больше слушать разговоры на эту тему. Ей не терпелось повстречаться с Мэг “или как там ее зовут”, и ей, наоборот, пришлось по душе ее доброе, искреннее письмо.
За неделю до назначенной даты бракосочетания Зоэ отвезла Каро в аэропорт.
— Желаю хорошо поразвлечься в Нью-Йорке, — сказала она без особой радости.
Каро ее пожалела.
— Ты и вправду не хочешь полететь туда? Я уверена, что они будут тебе только рады.
Зоэ небрежно отмахнулась.
— Не говори от их имени. К тому же вся эта свадебная кутерьма меня мало интересует.
Каро была слишком проницательной девочкой, чтобы не догадаться, что мать притворяется, причем не слишком удачно. Зоэ поняла это и, рассмеявшись, сказала:
— Только поклянись, что позвонишь мне и подробно расскажешь, как там все происходило.
На выходе из нью-йоркского терминала ее уже поджидали. Но не отец, а толпа незнакомых людей. Они ринулись ей навстречу.
— Вот она!
— Флосси! Ты наша любимица!
— Ты в сериале лучше всех!
— В жизни ты даже красивее…
Ей протягивали блокноты и открытки, чтобы она оставила в них свой автограф.
Каро, как ее учили, приветливо улыбалась и раздавала автографы. Толпа становилась все гуще.
Ей стало не по себе. Где же ее отец? Кто-то ведь должен ее встретить. И что ей делать дальше?
Она улыбалась, подписывала, улыбалась и снова подписывала.
В просвет между возбужденными лицами и тянущимися к ней руками она разглядела невысокую белокурую женщину и маленького мальчика, буквально летевших ей на выручку.
Что спасение пришло, Каро почему-то догадалась инстинктивно.
Она и белокурая женщина стали пробиваться навстречу друг другу сквозь плотное, пахнущее потом и еще неизвестно чем людское кольцо.
А вот объятия женщины были такими нежными, и руки пахли так приятно.
— Извини, Каро! Эти проклятые уличные пробки! Да еще давка на стоянке. Я едва не умерла… Твой отец убьет меня, если узнает, что я опоздала. Прости, пожалуйста. Я Мэг, а это… Адам. Мальчик пожал руку Каро с торжественной важностью.
