— Не узнаёте? — подкалывали москвичи.
— А вы там были?
— Были, конечно.
— Ну и как?!
— Ничего особенного, — задирали нос москвичи.
— Эх, жаль, уже поздно, не попадём, — переживали жители дальних уголков страны.
Со стороны норки раздался шум. Оказывается, Яша-Илья и сюда прихватил свой ножик.
— Извините, мужики. Забыл выложить, — оправдывался крепыш. — Можно у вас оставить?
— Хорошо, что я нашёл, — пошутил старший охранник-толстяк. — Внутри бы скрутили. Ребята в подвалах скучают — пытать некого! Ха-ха-ха!
Все с готовностью подхватили. Смешная ведь шутка.
— Тут один с ножом, куда его? — уточнил толстяк по рации. — Запускать? — Нож пришлось просто положить на землю возле урны, после чего Яшу-Илью под особым присмотром препроводили внутрь, в темноту хода Джерри.
Осталась последняя пятёрка.
— Ко мне, ко мне! — подозвал толстяк, словно молодые литераторы были месячными щенками, которых он собирается покормить. Но молодые литераторы оказались не щенками, просеивание через сито бдительности выявило газовый баллончик у драматурга-революционера, моток стального шнура у дагестанского фантаста и складной штопор у Димки. Охранник не верил своим глазам. Ему давно не приходилось конфисковывать столько железяк. Отобранное сложили горкой рядом с Яшиным ножом, на обратном пути вернут. Повязку сказочника, который шёл последним, просканировали с особой тщательностью.
Пройдя второй этап вычёсывания запрещённых предметов, молодые литераторы лишились мобильников, оставшись при фотоаппаратах и диктофонах. Все эти обыски наводят на размышления об орудиях убийства. Что можно применить в преступных целях, если штопор и нож отобрали? Можно отнять у дагестанского фантаста очки и воткнуть душку противнику в глаз, а карандашик вонзить в горло. Смертельный удар можно нанести фотоаппаратом. Можно заставить противника проглотить несколько монеток, отчего он наверняка задохнётся. Собственные запломбированные зубы, на худой конец, могут стать опасным орудием, как доказал накануне Марат.
Алюминиевые застеклённые двери с большими круглыми ручками вели в длинные коридоры, ковровые дорожки устилали паркет светлого дуба. Гостей пригласили по трое садиться в два маленьких лифта и подниматься на третий этаж. Подъём мало-помалу осуществился, хотя некоторые молодые литераторы ненадолго потерялись: Наташка, драматург-революционер и романистка из Тёплого Стана перепутали кнопки, высадились на четвёртом и некоторое время блуждали по пустым коридорам.
