– Я уверен, нам всем сейчас не помешает чашка хорошего чая.
Он знал, что матросы в этот момент думают совсем не о чае, а о глотке рома – но об этом обязательно позаботится Диккен.
Он открыл дверь каюты, которая была погружена в полумрак – лампа оставалась не зажженной.
Здесь царила тишина, и Конрад даже подумал, что девушки тут нет. Однако этот же момент он услышал вскрик, и перед ним появилась Делора.
– Вы… вы в безопасности! Вас не ранило?
Она почти что выкрикнула это; неожиданно корабль сильно качнуло, и Конраду пришлось обнять девушку, чтобы не дать ей упасть.
Он ощутил дрожь ее тела, и понял, что страх ее прошел.
Их взгляды встретились.
Не осознавая происходящего, ни о чем ни думая, повинуясь импульсу, полностью парализовавшему его волю, Конрад нашел уста девушки своими губами.
Коснувшись ее рта он понял, что именно об этом он мечтал все время – о той нежности, сладости, трепете и невинности, каких он не встречал никогда в жизни.
Полностью потеряв контроль над собой, Конрад крепче обнял Делору и ощутил ее сладостное волнение, в котором, как в зеркале отражались и его собственные чувства.
Он целовал ее страстно, требовательно, и, в то же время, с благоговением, ибо Делора отличалась от всех остальных женщин, когда-либо принадлежащих ему.
И только усилившаяся качка вынудила его оторваться от ее губ и вернуть себе самообладание.
– Простите меня, – еле слышно прошептал он.
Его ужаснул собственный поступок, и сейчас он совершенно не понимал, что ему делать дальше.
– Я… я люблю вас.
Она тоже произнесла это шепотом, но капитан прекрасно расслышал слова.
– Я знаю… что полюбила вас… с первой встречи… с тех пор… как я поняла, что мои молитвы были услышаны… и Бог послал мне избавителя!
Сверхчеловеческим усилием воли Конрад отнял руки от Делоры, оставив ее держаться за ближайший стул, привинченный к полу.
Он пересек каюту и остановился у иллюминатора, вглядываясь вдаль – над морем уже начала сгущаться тьма – и тщетно пытаясь понять, почему так стучит его сердце, и как разрешить все терзавшие его душу вопросы.
Он не двигался; Делора с трудом добралась до кресла и рухнула в него.
Конрад чувствовал, что девушка смотрит на него, и, даже не поворачиваясь, мог сказать, что взгляд ее полон немого вопрошания и изумления.
Наконец, к Конраду вернулся дар речи.
– Мы должны забыть о том, что сейчас произошло. Я бы никогда не позволил себе подобного, не будь окрылен победой.
В повисшем молчании раздался тихий голос Делоры:
