Мы все трое ужаснулись и едва ли не в один голос спросили, неужели сделал?
— Сделал, — радостно сказал Петр, — могу показать.
— Не надо, — отказались мы и так верим. Кто-то с состраданием спросил:
— Больно было?
— Да нет, ерунда, чего там больно? Лезгин мне обрезание делал. Почему-то по этому делу специалисты — все лезгины. «Отвернись», говорит.
Я отвернулся, он чик ножом, и нету.
— Лишнего то не отрезал? — морщась, спросил его другой.
Петр засмеялся и сказал, — нет.
— И что, отдали тебе девушку в жены.
— Отдали.
Дальше он стал рассказывать о том, как, узнав о постановлениях по развитию фермерского хозяйства, собрался в дорогу и таким образом оказался в Новгородской области. Мне это уже было неинтересно, и я заснул. Вот собственно и весь рассказ.
— Не густо, — снисходительно сказал Шилов.
— Пять, — восторженно сказала Вероника.
— Что, пять, — ревниво спросил Шилов.
— За рассказ пять, — пояснила Вероника.
— Подумаешь, пять, я сейчас расскажу на шесть.
— Таких оценок нет, — сказала Галя.
— Тогда на пять с плюсом, — настаивал Шилов.
— Вот расскажешь, тогда посмотрим, но это, увы, без меня, я ухожу спать.
— Как спать, королева, я, понимаешь, весь вечер выражаю вам свое восхищение, а вы спать. Королева Вероника, так нельзя.
— Шилов, если хочешь сделать мне приятное, называй меня Королева Елизавета.
— Почему?
— Она мне больше симпатична.
— Понимаю, Королева-девственница, — ухмыльнулся Шилов.
— Понимай, как хочешь, — парировала Вероника, но для общего развития запомни, что девственницей ее называли вовсе не потому, что она ею была, просто она не была замужем и это автоматически делало ее девственницей.
— Я это запомню, — сказал Шилов.
— Ты лучше запиши, — посоветовала Вероника и встала из-за стола, — Галя, ты не идешь спать?
— Да рано еще, — ответила Галя, — посижу еще.
— Тогда всем спокойной ночи, — сказала Вероника и показала Марату язык.
В этот момент раздался волчий вой, более протяженный и более высокий.
— Совсем Гедовян распоясался, — сказал Веронике Шилов, но она, не ответив, скрылась за занавесом отделявшим спаленку.
— Окружают, — обратился к Марату Шилов.
— Наливай, — посоветовал Марат.
— И то, — сказал Шилов и наполнил стопки.
В этот момент послышался новый вой, где-то рядом.
— Прямо таки продукты зря переводим, — пожаловался Шилов, — мы пьем, пьем, они воють и воють, никакого кайфа, враз трезвеешь.
— Не расстраивайся, — успокоил его Марат, — водки у нас много, на всю зимовку хватит.
— Ну, давай, что ли выпьем за белое безмолвие, — предложил Шилов.
