Мне ничего не оставалось делать, как пить пиво, наблюдая за беззвучным экраном. По телевизору показывали старый фильм про войну. Битвы в Африке, в которых участвуют танковые войска Роммеля. Танки беззвучно стреляли, пулеметы сыпали градом беззвучных пуль, люди молча погибали. Ну и ну — наверное, уже раз шестнадцатый за этот день я вздохнул.
Мы стали жить вместе с сестрой весной, пять лет назад. Мне тогда было двадцать два, а сестре восемнадцать. Я только что окончил университет и устроился на работу, она окончила школу и поступила в университет. Наши родители отпустили ее в Токио с тем условием, что она будет жить вместе со мной. Сестре было все равно. Я тоже был не против. Родители сняли для нас большую квартиру с двумя комнатами. Я решил, что буду платить половину арендной платы.
Как я и говорил раньше, мы были дружны с сестрой, я не испытывал никаких неудобств от совместной жизни. Я работал в рекламном отделе компании по производству бытовой техники, поэтому на работу уходил довольно поздно и возвращался тоже поздно. Сестра уходила рано в университет и почти всегда возвращалась в начале вечера. Поэтому в основном, когда я просыпался, ее уже не было дома, а когда возвращался домой, она уже спала. Кроме того, почти все выходные я проводил, встречаясь с девчонками. Выходило, что и поговорить нам удавалось не чаще раза или двух в неделю. Однако, наверное, оно и было к лучшему. Благодаря этому у нас не было времени для ссор и мы не лезли в личные дела друг друга.
Я думаю, что у нее тоже в жизни немало всего происходило, однако никогда об этом не спрашивал. Мне совершенно не интересно, с кем спит девчонка, которой уже стукнуло восемнадцать.
Всего один раз мне пришлось просидеть рядом с ней, держа ее за руку, с часа до трех ночи. Я вернулся с работы, а она сидела на кухне и плакала. Я предположил, что раз она плачет за кухонным столом, то, наверное, хочет, чтобы я что-то сделал. Если бы она хотела побыть одна, то плакала бы у себя в комнате на постели. Может, я ограниченный и эгоистичный тип, но это даже я понимал.
Потому я сел рядом и крепко сжал ее руку. Я не держал сестру за руку с того времени, как мы в начальной школе ходили ловить стрекоз. Рука сестры, хотя, наверное, это и неудивительно, стала гораздо крепче и больше, чем помнилось мне с прошлого раза.
В результате, не проронив ни слова, она проплакала два часа. Я изумлялся тому, сколько жидкости накопилось у нее внутри. Вот если бы я решил поплакать, после пары минут тело бы ссохлось.
