— Я не хочу быть причиной твоей смерти от холода, — сказала она.
— Но если ты закоченеешь, с меня спустят шкуру, — возразил Нико.
— Не такая уж я нежная!
— Конечно, ты не нежнее подошвы. Но ты выросла в Египте. Это для Македонии сейчас прекрасная погода.
— Боги не допустят, чтобы я когда-нибудь увидела эту страну, — сказала Мериамон, стуча зубами.
— Она прекрасна, — воскликнул Нико. — Дикая, и даже мы иногда находим, что там слишком холодно. Но это делает нас сильными.
— Хотела бы я посмотреть на тебя в прекрасный денек в Фивах, когда солнце посылает свои лучи отвесно вниз, а раскаленный песок посылает свой жар прямо вверх, и даже пустынные соколы прячутся в тени.
Он содрогнулся.
Мериамон протянула руку и похлопала его по плечу.
— Ничего, ты еще много всякого увидишь.
— Царь любит жару, — сказал Нико. — Холод он тоже любит. Его ничто не остановит.
— Кроме безделья.
— Верно, — согласился Нико. — Но тогда он найдет себе дело. Например, завоюет мир.
Мериамон рассмеялась. Нико поднял ей настроение. В который уж раз. Это уже вошло в привычку. Но она ему об этом не скажет, а то он перестанет. Он был такой же, как Александр, и не любил делать то, чего от него хотят другие.
Когда они покидали Сидон, сияло солнце и дул сильный ветер, так что оружие сверкало, а плащи развевались. Кони приплясывали, фыркали и махали хвостами. Люди пели на ходу. Александр, впереди всех, запевал песню, от которой завяли бы уши у самой последней уличной женщины. Несмотря на это сидонцы, к их чести, приветствовали Александра, а некоторые ехали рядом.
— Они плохие наездники, — сказала Таис со знанием дела. На своем муле песочного цвета она сидела ловко, и было видно, что она может ехать верхом столько, сколько понадобится, хотя это и не доставит ей удовольствия.
— Их место на корабле, — согласилась Мериамон. Ее кобыла упрямилась, не желая идти так медленно. Когда они выйдут на открытое пространство, Мериамон позволит ей пробежаться. Другие сделают то же. Александр, наверное, будет коротать время на марше своим любимым способом: догнать колесницу, проехаться в ней, потом выпрыгнуть и вскочить на коня, догнав его.
Нико снова ехал на том же большом мерине, избегая встречаться взглядом с Мериамон. Ясно было, что он не пойдет пешком, пока кто-то едет.
Поскольку в обморок он, как видно, падать не собирался, Мериамон решила не возражать.
Она оглянулась. Сидон не был ее родным городом, но он приютил ее на время. И Эшмун дал ей возможность побеседовать с царем. Она вознесла богу благодарственную молитву. Эшмун не исцелил ее от того, что ее мучило, но это было под силу только стране Кемет.
