Александр зарычал, и все перестали дышать. Гефестион легко коснулся его плеча, не опасаясь львиных когтей.
— Подумай об этом, — сказал он.
— Я думаю. — Александр, полный ярости, глубоко вздохнул и резко повернулся к Пармению. — А если я возьму одну из них, — если я это сделаю, — этого будет достаточно? Ты оставишь меня в покое?
Пармений открыл было рот, но снова закрыл его. Александр криво усмехнулся.
— Послушай, Пармений, ты видишь эту женщину? Она египетская царевна, Пармений. Ее отец был последним царем Египта, перед тем как Египет захватили персы. Может быть, ты хотел бы, чтобы я женился и на ней? Она же даст мне Египет! Она даст мне и сыновей. Ты хочешь этого, Пармений? Ты хочешь, чтобы я сделал царицей чужестранку?
— Я хочу, — медленно произнес Пармений, — чтобы ты понял наконец, что иметь сыновей — это мудро.
— Я подумаю об этом, — ответил Александр. — Но я помню также и своего отца. Ты хочешь, чтобы я был таким же, как он, Пармений? Мой отец был царем только над мужчинами. Перед женщинами он мог устоять не больше, чем кобель перед сукой, когда у нее течка.
Пармений побледнел, а Александр улыбнулся.
Мериамон вскочила. Она не помнила, как попала сюда. Здесь была смерть, между этими двумя — старым воякой, который служил царям Македонии с детских лет, и молодым царем, не признающим никого.
Тень простерла над ней свои длинные руки «Откройся, — молила она, — откройся перед богом».
— Мой отец был настоящим быком, — сказал Александр, — и это-то его и погубило. Я кое-чему научился, Пармений, у тех, кто старше меня. Я знаю, какой путь ведет к несчастью.
— Царь без наследника — вот истинное несчастье, конец для всех.
— У меня будет наследник, — возразил Александр, — когда я буду готов.
— Ты щенок! Ты никогда не будешь готов!
Стены, стража и щиты закружились перед глазами Мериамон. Ее тень обрела плоть: стройный чернокожий человек с головой шакала, с глазами, горящими зеленовато-желтым огнем. Она ощущала на затылке его горячее дыхание, его руки с когтистыми пальцами лежали на ее плечах.
— Александр! — прозвучал ее голос, звонкий, тренированный голос певицы Амона, и в нем — сила волшебницы и жрицы, дочери Великого Дома Кемет, и в этом голосе прозвучал голос богов: — Александр! Теперь война для тебя кончилась. Не нужно бояться того, чего боишься ты. Ты не такой, как тот, кто царствовал перед тобой.
Все уставились на нее. Их взгляды обжигали тело, но она видела только Александра.
— Александр, — продолжила она, — за то, что тебе не удалось совершить, заплатит твой народ. Можно это поправить или нельзя — решат боги. Но сейчас битва погубит всех вас.
