— Кошмар, — с ядовитым сарказмом протянула Тейт. — Если мы продолжим здесь сидеть — погибнем. Если он взорвет дверь — погибнем. Может, когда мы сделаем первый шаг наружу, наши легкие заполнит нервно-паралитический газ. Или не успеем открыть дверь, как нам на голову сбросят вторую ядерную бомбу.
— Не было никакой бомбы. — Маццоли выпрямилась, комкая в руках носовой платок. Было видно, как побелели костяшки ее пальцев. — Мы найдем там людей, которые восстанавливают разрушенные войной дома. Они ждут нас.
— Они все погибли. — На пороге, словно призрак, появился Харрис. Брошенные слова эхом отразились от стен склада за его спиной. Он повернулся и снова исчез.
Маццоли заплакала. Сидевшая рядом с Конвеем Нэнси поспешила ее успокоить.
Фолконер направился к Конвею. Полковник говорил тихо, стараясь, чтобы его слова не услышали другие.
— Тейт права: нам надо рискнуть. Помоги мне убедить в этом других.
— Я? Выдвигайте свои аргументы, полковник. Вы же лидер.
— Вы спасли всем нам жизнь, ты и Йошимура. Мы в неоплатном долгу перед вами. Поэтому у тебя особое положение, хочешь ты этого или нет. Мы должны действовать единым фронтом.
— И не думайте об этом. Если мне покажется, что вы правы, то буду с вами. Нет — буду против вас.
— Согласен. Но каково твое мнение о двери?
— Здесь я согласен с Тейт. Нам нечего терять.
— Хорошо. — Фолконер поднялся и направился на склад.
Конвей уже принялся за еду, когда Йошимура вернулась с Маццоли. Пожилая женщина уже успокоилась. На ее губах играла подозрительно жизнерадостная улыбка. Она похлопала Конвея по плечу.
— Не увлекайся этой отвратительной едой. Завтра в ознаменование нашего возвращения я угощу тебя кое-чем особенным. Приглашаю всех.
На лице Йошимуры была мольба о понимании. Обращаясь к Маццоли, Конвей произнес:
— Звучит заманчиво, Мэг.
Женщина радостно засмеялась.
— Сначала мы полетим в Сиэттл, а потом, конечно, в Вашингтон. Я не говорила тебе, что наша славная Доннаси Тейт — правда, чудесное имя — майор военно-морских сил и служит она в Дистрикте? В любом случае первый же вечер возвращения мы отметим одним из моих итальянских обедов. Вы должны посмотреть мой сад: азалии в это время года просто чудесны.
На другом конце импровизированной кухни поднялась еще одна женщина и шагнула навстречу Маццоли. Конвей вспомнил, что ее зовут Дженет Картер. Она была небольшого роста и буквально излучала энергию, даже ее черные короткие волосы блестели так, что казалось, вот-вот заискрятся. Со своей быстрой речью и жестикуляцией она напомнила Конвею маленькую возбужденную птичку. Картер сказала:
