— Нас поднял по тревоге комиссариат Ла-Варена в одиннадцать тридцать этой ночью. Преступление были обнаружено в половине одиннадцатого соседом и другом жертвы, неким Жан Пьером Франком. Никто ни к чему не прикасался.
Он достал блокнот.
— Краткое изложение допроса Франка. Он не спал, около девяти часов услышал три выстрела, раздавшихся, как ему показалось, со стороны виллы напротив. Сначала он не придал этому значения, затем, минут через десять, желая убедиться, что ничего серьезного не произошло, позвонил Сильвии Сарман. Ему не ответили. Тогда, поскольку на вилле горел свет, он вышел из дому и направился туда. Решетка была открыта, что показалось ему подозрительным. Он вошел, пересек нижние комнаты, поднялся наверх и обнаружил женщину с тремя пулями в области грудной клетки. Он тотчас позвонил в полицейский участок, а те уже поставила в известность нас. Я вызвал Франка на одиннадцать. Возьмем показания и у него.
Он закурил, зашелся в сильном приступе кашля. Перевернул страницу.
— В час с четвертью приехал муж потерпевшей. Некто Мишель Барро. Его вызвал Франк. Тело, разумеется, увезли. Он провел весь вечер у друзей. Его я тоже вызвал на одиннадцать. Вот такие дела. Похоже на ограбление со взломом: в комнате все перевернуто вверх дном, решетка сада открыта и т. д. Грабитель услышал шум, испугался, выстрелил и дал тягу. Мы нашли пустую сумочку потерпевшей рядом с телом. Женщина, очевидно, имела привычку таскать с собой крупные суммы денег… Все знали, что в доме она ночует одна. Короче, таким было мое мнение до последнего часа. Но вот приходит некто — Вилли Браун и сознается в совершении убийства. Он не знал, что Сильвию Сарман застрелили, и утверждает, что вывел из строя тормоза в ее машине.
— Забавно! — бросил Тюилье. — Ты его арестовал?
— Еще нет. Но он никуда не денется, его подробное признание у меня есть. Его можно упечь в тюрьму за покушение на убийство.
— А тачку ты проверил?
— Еще нет. Но проверю.
Он взял трубку, смачно зевнул, сказал телефонистке:
— Срочно соедините меня со сто первым в Шенвьере.
Его давно потухшая сигарета, казалось, вот-вот вывалится изо рта.
— Алло, Симони? Да, это я. Слушай, спустись в гараж;, осмотри «Ламборгини». Возьми фонарь и скажешь мне, действительно ли подпилены тормозные трубки. Я подожду у телефона. Посмотри хорошенько, ладно? Это важно.
Он положил трубку на стол между стопками бумаг. Впервые ему попалось такое выигрышное дело, а он, подумать только, валится с ног от усталости, не в состоянии что-либо предпринять. Хоть бы к полудню все закончилось!
