— Все равно паразит.
Слободкин обиделся:
— Называется друг.
— Это я должен сказать тебе: друг называется! Дохнет с голоду и молчит. Бессовестная твоя душа! Глупая и бессовестная!
Зимовец, взяв Слободкина за руку, властно и решительно потащил его за собой.
— Говори, куда тебя? Ну? К Строганову? К Баденкову? К Каганову? А? Или прямо в столовку?
— Столовка сейчас закрыта.
— Откроют! Ты еще не знаешь меня. Если не откроют, я двери высажу.
— Что угодно, Зимовец, только не позорься и меня не позорь. Откроют! Высажу! — к чему это?
— Что угодно? Тогда я сам иду сейчас к Тарасу Тарасовичу и говорю ему, что ты передумал. Пусть возвращает талоны.
— С ума сошел! Совершенно спятил.
— Ну, тогда в столовку.
— Вместе со всеми, не раньше. Ты мой характер знаешь?
— Начинаю узнавать понемногу. Упрямей еще не встречал.
— Тем более. Зачем зря горючее тратишь? Пережог будет. Скажи лучше, как догадался, что карточек у меня нет?
— Я уже объяснил тебе. По противной роже увидел. Мумия, а не человек.
Время до обеденного перерыва тянулось медленно. Так медленно оно, пожалуй, еще никогда не тащилось. К Слободкину подходили бригадиры, о чем-то спрашивали, чего-то требовали, он им отвечал, принимал заказы — все механически.
Великое дело — шесть дней без хлеба, — думал Слободкин. — Бывало и не такое. Выдюживал. Просто надо собраться, подвинтить гаечки. На пол-оборота. Еще капельку. Еще чуть-чуть. Вот так!..
Сергей подбадривал себя, и ему становилось легче. Он давно учился переламывать себя в трудную минуту, иногда казалось, будто совсем овладел этим умением, иногда сползал на исходные рубежи. И даже намного дальше исходных. Но сегодня он был доволен собой. Справился. Скрипел-скрипел, и вдруг почувствовал, что не все еще силенки выпотрошены. Есть кое-что нерастраченное, сбереженное.
А Зимовец пришел намного раньше перерыва, встал за спиной и поторапливал:
— Эй, пора уже! По моим — время.
— А по моим еще рано.
В Слободкине появилось даже какое-то озорство. Он острил, смотрел на приятеля глубоко ввалившимися, по веселыми глазами. В этот раз ему, конечно, не удастся отбиться от Зимовца. Сегодня они пообедают вместе, так и быть. Но завтра… С завтрашнего дня вплотную займусь кружком парашютистов, и Зимовец вообще меня не увидит. Да и время уже идет, бежит время! Сколько дней уже упустил!..
Слободкину стало стыдно за свою нерасторопность. Нужно срочно что-то делать. Сказать Зимовцу, чтоб помог? Этого еще не хватало! Идти к Савватееву? Сказать, что упущенные дни наверстает? Правильно, к Савватееву. И не откладывая, сегодня же. Парашют перетащу в кабинет к Строганову и списки с начальником отдела кадров уточню еще раз.
