Он любил Галю. Наверно, больше всех своих внуков и внучек. Радовался, что хотя бы одна из всех верит в Бога, всегда брал ее с собой в церковь. Когда его парализовало, Галке было… Да, пятнадцать. Тогда она еще не стала такой, как сейчас. Правда, всегда была упрямой и прямолинейной. Никогда не скрывала свою веру, носила крестик, отказалась в пионеры вступать. Они с Мишей хоть и были далеки от церкви, все же радовались, что дочь умеет отстаивать свои убеждения. И что теперь? Злоба, нетерпимость, фанатизм. Словно с дядей Федей умерла вся любовь, доброта и терпение. И напрасно соседка убеждала, как сказочно ей повезло, мол, не пьет дочка, не колется, по мужикам не таскается. Анна втихаря думала, что лучше уж бы таскалась. Глядишь, и внучку принесла бы в подоле, все лучше, чем весь белый свет ненавидеть.
Вот теперь, казалось бы, все обернулось к лучшему. Да, она, Анна, сглупила, когда вылезла со своей идеей признать тетку недееспособной. Но та умерла. И они с Галиной, вместо того, чтобы остаться в результате этой непродуманной аферы на бобах, должны получить по завещанию приличную сумму. Они сразу договорились, что покупают Галке однокомнатную квартиру, оплачивая ее стоимость пополам, каждая из своей доли наследства. И что? Выясняется, что ее несчастную идею о теткином сумасшествии с большим успехом начала развивать Зоя, недовольная тем, что львиная доля наследства досталась одной только Женечке. Та самая Зоя, которую она совсем недавно убеждала. А Зоя, в свою очередь, убедила Валеру и даже Кирилла. Они наняли адвоката и теперь готовят иск. А если у них все получится и завещание признают недействительным, значит, они с Галиной не получат ни гроша.
Галка, разумеется, во всем обвинила ее. Твоя, мама, была идея, ты и расхлебывай. А мне, будь добра, обеспечь жилплощадь.
«И куда же мне деваться? - поинтересовалась Анна, - в монастырь уйти?». «Куда?! В монастырь? – презрительно оттопырила губу Галина. – Да кому ты там нужна? Кто тебя туда примет?». – «Ну тогда, может, сама пойдешь, святая ты наша? Будешь наши грехи отмаливать».
Что тут началось! Доченька вылила на нее такой ушат всевозможных обвинений, что Анна просто опешила. «А как насчет «не судите, да несудимы будете»?» - с трудом вклинилась она в Галкины вопли. «Я, мама, сужу не тебя, а твои грехи!» - высокомерно ответила та. - «И это на мои грехи ты визжишь и слюнями брызгаешь?» Галина не нашлась что ответить, схватила сумку и убежала.
