Иудино племя - Татьяна Борисовна Рябинина

                                                        1.

- Ну приспичило же твоей бабке родиться именно в тот день, когда «Зенит» играет! – брезгливо скривился Алексей.

Он развалился на тахте - в одних трусах, с банкой пива – и смотрел по телевизору обзор спортивных новостей, предоставив жене самой убирать со стола и мыть посуду после ужина.

- Ты слышала, что я сказал?

- Да, слышала, - в дверях появилась Марина, вытирая мокрые руки о замызганный ситцевый фартук. – Я думаю, если бы она знала, что так получится, выбрала бы для своего появления на свет другой день.

- Ха-ха! – скептически отозвался Алексей. – Я думаю, она как раз знала.

Бросив пустую банку на ковер, он принялся щелкать пультом, бесцельно переключая каналы телевизора. Другой рукой он почесывал свою буйно волосатую грудь, словно рассчитывал найти в зарослях какие-нибудь сокровища.

- Ты еще здесь? – приподнявшись на локте, Алексей с удивлением посмотрел на Марину, которая все так же стояла в дверях, словно ожидая чего-то. Может, приказаний: «Чего изволите, господин?» – Принеси еще пива!

«Пожалуйста», - мысленно то ли добавила за него, то ли ответила ему Марина и поплелась в кухню, привычно недоумевая, почему, в конце концов, она беспрекословно подчиняется этому волосатому вонючему хаму и позволяет собой помыкать. Ладно бы он еще ее бил или что-нибудь в этом роде. Так нет, все происходит с ее молчаливого согласия, будто так и надо. Она даже и не пробовала ни разу возмущаться или протестовать.

И ладно была бы еще Марина Бессонова, в девичестве Пастухова, мазохисткой, получающей от подобного обращения удовольствие. Так нет, в душе она всякий раз сжималась в комочек и горько плакала. Впрочем, плакала она и на самом деле, но только так, чтобы муж ни в коем случае не заметил – женских слез он просто-напросто не выносил.

Крепко закусив губу, Марина заглянула в холодильник и оцепенела: пива не было. Господи, что делать-то? Ведь она была уверена, абсолютно уверена, что в холодильнике не меньше трех банок, поэтому и не купила, уж больно тяжелые сумки пришлось нести. И делать крюк специально за любимым Лешкиным «Будвайзером» просто не было сил. Тем более после двенадцати часов на ногах.

Марина работала дамским мастером в самой рядовой дешевой парикмахерской. День через день. Вонь средств для «химии» и укладки, надсадный рев фенов, клацанье ножниц, тупая болтовня коллег и клиенток. Десятка чаевых – в лучшем случае. Работу свою Марина ненавидела. А впереди – еще одна смена: поход по магазинам, ужин, стирка, уборка, ублажение в постели господина Бессонова с его бесконечными насмешками и придирками…