Он сожалел, что не смог объяснить ей причины своего скорого отъезда. Но не думал, что таким образом нанес ей публичное оскорбление; он, в конце концов, сказал ей, что ему нужно время. А также уверил, что они должны пожениться; и, конечно, она не сомневалась бы в его намерениях поразмышлять несколько дней в связи с непредвиденной ситуацией.
Чудовищность его действий не ускользнула от него. Он соблазнил молодую, незамужнюю леди. Которая ему нравилась, и которую он уважал. И которую обожала его семья.
Для мужчины, не желающего вступать в брак вторично, он, несомненно, не думал своей головой.
Застонав, он сел в кресло и вспомнил своих друзей и правила, что установили они в прошлом, когда покинули Оксфорд к вящему удовольствию Лондона и всего светского общества. Правил было два: никакой «женитьбы» на леди, пока не станет предельно ясно, что ее муж не возражает; и более того, никаких девственниц. Никогда, никогда, никогда не соблазнять девственницу.
Никогда.
Он сделал еще один большой глоток бренди. Боже. Если б ему нужна была женщина, нашлись бы дюжины более подходящих. Прекрасные, молодые графини-вдовы пришлись бы весьма кстати. Кэтрин стала бы восхитительной любовницей, и не было бы необходимости жениться на ней.
Женитьба.
Он уже сделал это однажды, с романтикой в сердце и сияющими глазами, и все пошло прахом. Это забавно, в самом деле. Законы Англии дают абсолютную власть в браке мужу, но он никогда в жизни настолько себя не контролировал, как будучи женатым.
Летиция растоптала его чувства и сделала злым, бездушным человеком. Он был рад, что она умерла. Рад. В кого он превратился? Когда дворецкий нашел его в кабинете и, запинаясь, доложил, что случилось несчастье, и его жена погибла, Тернер не почувствовал даже облегчения. Ибо облегчение, по крайней мере, хоть какая-то эмоция. Нет, первой мыслью Тернера было…
Слава Богу.
И не имеет значения, насколько подлой могла быть Летиция, не важно, сколько раз он желал никогда на ней не жениться, разве не должен был он почувствовать что-то более… милосердное в связи с ее смертью? Или, по крайней мере, что-то, что не было столь жестоким?
И сейчас… сейчас… Правда в том, что он не хотел жениться. Так он решил, когда они привезли тело Летиции в дом, и еще более уверился в этом, стоя на ее могиле. У него уже была жена. И он не хотел другой. Во всяком случае, не так скоро.
Но, несмотря на превосходные попытки Летиции, она, вероятно, не убила в нем еще что-то хорошее и правильное, поскольку он был здесь и планировал свою женитьбу на Миранде.
