— С тобой все будет в порядке? — мягко спросил он.
Она несколько раз моргнула. Почему он спрашивает ее об этом сейчас?
— Мы не сможем поговорить об этом, когда войдем внутрь, — пояснил он.
Она кивнула, пытаясь не обращать внимания на то, как у нее упало сердце. Что-то точно было не в порядке.
Он откашлялся и покрутил головой, словно шейный платок был завязан слишком туго. Он снова откашлялся, а затем в третий раз.
— Ты известишь меня, если возникнет ситуация, когда нам придется действовать немедля.
Миранда снова кивнула, стараясь понять, утверждение это было или вопрос. Наверное, и то, и другое, решила она. И так и не поняла, есть ли разница.
Тернер глубоко вздохнул.
— Мне нужно время — немного подумать.
— О чем? — спросила она, прежде чем успела понять зачем. Разве все не должно быть просто? Разве тут есть о чем думать?
— Большей частью о себе, — сказал он, голос его звучал несколько резко, и может быть, немного сухо. — Но мы скоро увидимся, и я все сделаю как надо. Тебе не о чем волноваться.
И тут, так как она устала ждать, и устала быть такой удобной для всех, она выпалила:
— Ты собираешься на мне жениться?
Потому что, ей-богу, ей казалось, что они разговаривают словно в тумане.
Его, похоже, этот дерзкий вопрос застиг врасплох, но, тем не менее, он резко ответил:
— Конечно.
И пока Миранда ждала, где же то ликование, которое, она знала, она должна была почувствовать, он добавил:
— Но я не вижу повода торопиться, если только у нас не возникнет на то причины.
Она кивнула и сглотнула. Ребенок. Он хотел жениться на ней, только если у нее будет ребенок. Он, конечно, женится на ней в любом случае, но ему хотелось еще немного поразвлечься.
— Если мы поженимся так скоро, — сказал он, — будет ясно, что мы были вынуждены это сделать.
— Что ты был вынужден, — пробормотала Миранда.
Он наклонился поближе.
— Что?
— Ничего. — Потому что будет унизительно повторять это. Потому что унизительно уже то, что она сказала это в первый раз.
— Нужно идти, — сказал он.
Она кивнула. Ей начинали очень хорошо удаваться кивки.
Всегда джентльмен, Тернер наклонил голову и взял ее под руку. Затем проводил ее в гостиную и вел себя так, словно ничто в этом мире его не заботило.
3 ИЮЛЯ 1819
И после того, как это произошло, он ни разу со мной ни заговорил.
