— Замечательно, — сказал Тернер, счастливый, что так или иначе, ему удалось сказать правильную вещь. — Кажется, мы уже приехали.
Миранда взглянула на серое каменное здание, которое было ее домом. Оно располагалось на берегу реки, которая образовала озера по всей их местности, и что бы подъехать к нему, нужно было проехать по небольшому каменному мосту.
— Большое спасибо, что проводил меня домой, Тернер. Обещаю, что никогда не буду называть тебя Найджелом.
— Обещаешь так же, что будешь щипать Оливию всякий раз, когда она назовет меня Найджелом?
Миранда весело хихикнула и кивнула.
Тернер спешился и помог Миранде слезть с лошади.
— Знаешь, Миранда, что я думаю, что ты должна сделать? — внезапно спросил он.
— Что?
— Я думаю, что ты должна вести дневник.
Она удивленно моргнула.
— Зачем? Кто захочет его прочитать?
— Никто, глупышка. Ты будешь вести его только для себя. Ну и, возможно, когда-нибудь, после того как ты умрешь, твои внуки прочитают его и узнают, какая ты была в детстве.
Она склонила голову.
— А, что если у меня не будет внуков?
Эта малышка и тут осталась верна себе, поставив в тупик своим вопросом.
— Может, ты станешь знаменитой, — нашелся он. — И дети, которые будут изучать твою биографию, захотят узнать, какой ты была в детстве.
Миранда с сомнением посмотрела на него.
— Ну хорошо. Хочешь, скажу, зачем на самом деле, я думаю, ты должна вести дневник?
Она кивнула.
— Поскольку, когда ты превратишься в себя, и станешь столь же красива, как уже умна, то сможешь в любой момент заглянуть в свой дневник и понять, как глупы такие девочки, как Фиона Беннет. И посмеешься, когда вспомнишь, что мама говорила, что твои ноги выросли из плеч. И, может быть, с улыбкой вспомнишь обо мне и сегодняшнем, таком интересном, разговоре.
Миранда вглядывалась в его лицо, думая, что он должен быть одним из тех греческих богов, о которых всегда читал ее отец.
— А знаешь, что я думаю? — прошептала она. — Я думаю, что Оливии очень повезло иметь такого брата, как ты.
— И такую подругу, как ты.
От избытка чувств, у Миранды задрожали губы.
— Я всегда буду вспоминать о тебе с улыбкой, Тернер,— шепотом сказала она.
Он склонился и почтительно поцеловал ей руку, словно она была самой прекрасной леди в стране.
— Верю тебе, котенок, — улыбнулся он, и кивнул, прежде чем вскочить на своего коня, держа вторую лошадь на поводу.
Миранда смотрела на него, пока он не скрылся из виду, и оставалась, не сходя с места, глядя в ту сторону, куда он поехал, еще хороших десять минут.
