— Ага, я вспомнил! Что ж вы стоите без дела? Давайте, копайте. Я чувствую, мы на пороге великого открытия.
Вскоре выяснилось, что грунтом завалена только центральная часть подземелья. Туннель, прорубленный в каменной породе, лишь в центральной части свода имел земляную основу диаметром около двух метров. Высыпавшаяся из того места земля образовывала нечто похожее на муравейник или холм. Между холмом и каменными стенами подземелья оставалось пространство метра в полтора шириной, этим путем или по верхней части холма можно было пробраться в другую часть подземелья. Призрак барона подлетел к обвалу, издал печальный стон.
— Здесь покоятся мои бренные останки, — голос его дрожал. — И, надеюсь, кости проклятой ведьмы.
— Были еще и ведьмы? — удивился Питер. Он не слышал рассказа барона и не знал его печальной истории.
— Я тебе потом все объясню, — сказал Генрих. Он обратился к призраку: — Господин барон, рукопись находится под этой грудой земли?
— Нет, — призрак покачал головой. — Она там, в дальнем конце подземелья. Обвал не тронул ее, я уже успел проверить.
Генрих попросил Олафа:
— Будь добр, принеси лопату.
Олаф внимательно посмотрел на Генриха, потом кивнул и сказал:
— Отличное решение. Так и поступим.
Пока Олаф отсутствовал, Генрих с Питером обошли завал. Двигались они медленно, опасаясь задеть гнилые подпорки и вызвать новый обвал. Цилиндрической формы футляр, обитый кожей, находился в дальнем конце подземелья. Но рукопись была не в футляре — она лежала на земле, и, похоже, над ней неплохо потрудились крысы, так как кожаный лист имел рваные края. Вокруг валялись истлевшие бревна, пни, ржавые горняцкие инструменты. Пни слабо фосфоресцировали в темноте, казались усеянными осколками стекла.
— Вот оно, открытие, которое перевернет человеческие знания! — пробормотал Питер, склонившись над рукописью. — Но знаешь, Генрих, чего я боюсь? Я боюсь, что этот манускрипт от времени так плох, что рассыплется в наших руках.
Питер наклонился, осторожно тронул пальцем край манускрипта.
— Хм. Цел, как ни странно. Должно быть, его пропитали особым раствором, если он смог столько лет проваляться в сырости и уцелеть. Как-думаешь, Генрих?
— Это потому, что подземелье заколдовано, — печальным голосом ответил вместо Генриха призрак.
Питер покосился на барона и сказал:
— Я не хотел бы с вами спорить, но истина дороже. В существовании энергетического поля вы меня убедили собственным существованием. В этом нет ничего странного и прекрасно объясняется наукой. Но вот разделить вашу точку зрения на предмет колдовства и ведьм я не могу. Генрих вон тоже пытался убедить меня в том, что они с Клаусом Вайсбергом видели настоящего колдуна и живых ведьм. Я бы поверил, если бы мы жили в средние века тогда все в ведьм верили. Но сейчас конец второго тысячелетия, а не какой-то там одна тысяча четырехсотый год! Я уверен, что у вас тоже были видения, хоть вы и призрак.
