– Ага! Могу вас утешить: не ваша наружность смущает петербургских карманников. Для меня становится очевидным, что вы носите или имеете на себе что-нибудь, служащее мошенникам «паролем».
Путилин не ошибся. Когда он стал подробнее расспрашивать посетителя, то оказалось, что в увеселительном саду он был в шляпе, а не в той фуражке, приобретенной три дня тому назад, в которой он фланировал по людным улицам столицы, и в которой он явился в сыскное отделение.
Иван Дмитриевич эту фуражку, по-видимому, имевшую условное значение у воров, оставил у себя.
В этот же день он совершил в ней прогулку по тесным проходам Гостиного двора и… нашел в своих карманах несколько украденных вещей, но, однако, ни одного вора поймать не мог, несмотря на свою ловкость и опытность. Они оказались тоже не менее ловкими…
Узнав, где куплена провинциалом эта фуражка, Путилин произвел следствие и обнаружил, что какие-то неизвестные лица принесли в шапочную мастерскую, помещавшуюся на Екатерининском канале, против Казанского собора, собственной материи, и приказали сшить по собственному фасону несколько десятков фуражек. Из оставшегося клочка материи шапочник сделал лишнюю фуражку, которую продал отдельно тоже неизвестному лицу.
На другой день большая часть карманников была переловлена. Их забирали прямо по «фуражкам».
Путилин задумал еще раз сделать прогулку в «воровской фуражке», но на этот раз его надежды не увенчались успехом. Возвратившись домой, он нашел в кармане лишь одну лаконичную записку: «Не проведешь! Шалишь! Довольно уж какой-то мошенник попользовался нашим добром. Поработали на него три дня – довольно. Пусть это будет нашим наказанием, а тебе не попадемся!»
И точно. Другая часть жуликов вовремя сбросила с себя предательскую фуражку.
* * *
Отъявленный вор сидел в тюрьме, отбывая наказание, и тосковал о свободе.
Вдруг в голову его запала идея.
– Погуляю, покучу! – сказал он товарищам по неволе.
– До сроку? – недоверчиво переспрашивали те.
– В скорейшем времени.
– Сбежишь, что ли?
– Зачем? Буду гулять самым честным образом и даже на казенный счет.
Кто-то даже рискнул с ним поспорить.
Действительно, вор надумал способ, благодаря которому получил дня на три относительную свободу и, действительно, на казенный счет вволю пображничал.
Способ оказался незамысловатым.
Заявляет он тюремному начальству, что будто бы знает одну преступную тайну, которую может поведать только сыскной полиции.
Сообщили об этом Путилину.
