— Выражать протест к действительности на самом деле тяжело. Говорят, чтобы понять, что творится в душе автора, нужно заглянуть в его картину. Я считаю, наоборот, если хочешь понять смысл сотворенного, нужно вникнуть в суть самого человека.
— Ты рассуждаешь, как милиционер, — без упрека заметила женщина. — Это твоя привычка. Привычка рассматривать содеянное и догадываться о его сути, предварительно изучив внутренний мир человека. Здесь же это не всегда так. Здесь часто поступки автора не совпадают с его желаниями. Вернее, даже не желаниями, а помыслами.
— Я рассуждаю, как реалист. Ничто не заставит мастера создать то, чего он не в силах создать по причине своего внутреннего неприятия. Но в чем-то вы, безусловно, правы… Наверное, в том, что можно создать нечто, что будет выражать свою явную неприязнь к случившемуся, изобразив его так, как он представляется самому автору. Но здесь не увидеть фальши. Все дело в отношении.
— «Герника»?
— Да, пусть это будет «Герника» Пикассо…
Мы ходили по залу, тихо разговаривая, и я чувствовал, что постоянно возвращаюсь к полотну Рериха в квартире убитого депутата. Это и есть настоящая работа. Подлинник. Она должна быть одна на той стене… Ее не должно оскорблять жалкое присутствие пусть искусных, но копий… Может ли так поступить настоящий ценитель прекрасного? А Шкурко был им… Значит, я все-таки прав…
Все будет шито-крыто. Нет человека — нет проблем. А ты, Витя Ломакин, оставайся один на один с убийством, закрытым счетом «подставленной» под тебя фирмой и липовым паспортом на твое имя, найденным в квартире убитого Алика Агалакова… А думать, куда ты спрятал три с половиной миллиона «новых» рублей, полученных мошенническим путем от клуба «Форт-Норд», это удел компетентных органов. Пусть сломают себе голову в думке — куда Витя Ломакин их спрятал еще до того, как его холодный труп нашли… Где нашли?.. Ну, например, в подъезде его собственного дома.
Нет, эти мои «бега» по паркам — не дурь… Помидор на кусте еще не созрел. Срывать его рано. Но и опоздать нельзя, иначе испортится. Или украдут… Брать его нужно в тот момент, когда он будет к этому готов.
— …Поэтому душа человеческая, Витя, это тайна, которую понять до конца не суждено никому…
— Согласен, — ответил я, мельком глянув на часы. Есть еще время. Есть.
— От вас можно позвонить? — Не желая того, я перебил размышления вслух своей собеседницы.
— Конечно. Пойдем, я покажу — где…
Мы зашли в комнату обслуживающего персонала выставки.
