Краешком глаза Женевьева заметила движение у стены.
— Элдон…
Тот застыл, перестав к ней подкрадываться.
— Убирайся, ублюдок, — заорал Арман, размахивая руками. — Прочь, прочь! — Его лицо стало таким же багровым, как у Ника.
Симоне казалось, что она бредит. Собственные рыдания доносились до нее откуда-то со стороны. Слезы застилали глаза. Она почти ничего не видела.
— Отпусти его, — снова потребовала Женевьева, не обращая внимания на кровь, стекающую на пол. — Отпусти его, и я добровольно поеду с тобой во Францию. Клянусь.
Арман прищурил здоровый глаз.
— Разве я могу тебе верить, хитрая женщина? Ты только и думаешь, как бы стукнуть меня по голове чем-нибудь тяжелым.
Женевьева твердо смотрела ему в глаза:
— Клянусь жизнью своих сыновей.
Арман сделал шаг назад, опустился на ветхий стул и с беспокойством посмотрел на Симону.
— Девчонка тоже поедет, — сказал он. — У меня будет гарантия на случай, если ты нарушишь наше соглашение.
Ник дергался все слабее.
Женевьева бросила на Симону умоляющий взгляд.
— Ты оставишь ему жизнь? — прохрипела Симона. Ладони ее горели так, как будто она держала раскаленные угли. Удерживая Николаса на весу, она не могла думать ни о чем, кроме его спасения.
— Конечно, — уверенно проговорил Арман и улыбнулся Женевьеве обезображенным ртом. — Отпусти его, — скомандовал он Элдону, и когда тот заколебался, заорал: — Отпусти его, пока моя жена не истекла кровью!
Элдон подошел к Симоне и вырвал у нее из рук веревку. Симона, так и не разжав скрюченных в смертельной хватке пальцев, упала на колени и затряслась в истерическом припадке.
— Брось клинок и иди ко мне, Женевьева. Прямо сейчас.
Послышался звон. Женевьева уронила кинжал и заковыляла к Арману, который величественно, как на троне, восседал на развалившемся стуле. Симона видела, как Арман притянул обмякшую Женевьеву к себе на колени, взял в ладонь ее лицо и поцеловал в щеку, потом мягко отстранил ее и встал со стула.
Элдон оттащил Николаса от ямы и швырнул на пол. Симона подползла к мужу, распухшими окровавленными пальцами сняла петлю с его шеи.
— Николас? — прохрипела она, поворачивая к себе его лицо.
Его веки дрогнули. Показались налитые кровью белки.
— Ник? А-а-а-а… — закричала она, когда Арман схватил ее за волосы, оттащил к Женевьеве и с силой бросил на пол, а потом стал бить обеих по лицу.
— Шлюхи! Мерзкие, грязные потаскухи! — бормотал он. — И это после всего, что я для вас сделал.
Симона подняла глаза на почерневшее от ярости, дико искаженное лицо Армана. Казалось, сам демон безумия вселился в него и сейчас наслаждается результатами своей победы.
