Словно почувствовав колебания Николаса, один из монахов сказал:
— Мы не желаем ссориться с тобой, Николас Фицтодд, но у нас есть приказ, и мы должны ему повиноваться.
Душа Ника пылала от гнева и унижения. Тристан, черт его подери, опять оказывался прав. Нельзя нападать на монахов. Королю донесут, и он прогневается. Известие о гибели Обни разозлит Вильгельма еще больше. Нельзя позорить свое имя.
Издав грозный рык, Ник вложил меч в ножны.
— Убирайтесь из зала. Можете остаться в конюшне до тех пор, пока… — Ник запнулся, с трудом сглотнул неожиданный ком в горле. — Когда он умрет, вы сможете вернуться с ней в Уитингтон. Клянусь, вам не придется долго ждать.
Монахи убрали палаши. Один из них заговорил.
— Мы должны вернуться сегодня, — твердо произнес он, но глаза его жадно блеснули. — Возможно, мы могли бы забрать нашу сестру через две недели, будь у нас деньги, чтобы возместить ее богоугодные труды. Видишь ли, барон, наш монастырь — слишком бедное прибежище богомольцев…
Ник презрительно фыркнул. Жадность монаха вызвала в нем отвращение. Он почти наверняка знал, что не было никакого приказа вернуть Ивлин в монастырь через определенный промежуток времени. Скорее всего, эти две недели монахи проведут в трактире, пропивая полученные за нее деньги.
— Сколько? — спросил Николас. Тристан понял, что беспокоиться больше не о чем, и удалился от договаривающихся сторон.
Монахи переглянулись, затем один из них заявил:
— Пятьдесят золотых монет возместят труды сестры за две недели.
— Вы получите десять, — непреклонно произнес Ник. — Подождите у конюшен. Кастелян принесет деньги.
Монахи поклонились и начертали в воздухе крест.
— Да благословит тебя Бог, благородный господин. Да не оставит Он тебя своей милостью в это…
Ник развернулся и пошел прочь, не слушая фальшивые пожелания. Тристан — очень решительно и непреклонно — вызвался проводить незваных гостей до конюшни. Двери зала захлопнулись.
Ивлин все еще стояла на коленях у ложа отца. Ник пошел к ней, испытав облегчение оттого, что Симона в кои-то веки ему подчинилась.
Николасу было невыносимо видеть ее рядом с бесчувственным телом Хандаара, всю в крови старого лорда, и знать, что она стала свидетельницей его страшных ошибок, приведших к смерти людей, которых он поклялся защищать.
«Я совсем запутался».
Слезы Ивлин высохли. Сейчас она сидела на камышах, поглаживая мех, который укрывал тело Хандаара. Ник присел рядом.
— Монахи ушли, — негромко сообщил он. — Они вернутся через две недели. Ты сможешь побыть с Хандааром.
