— Спасибо, Минерва. Я скоро спущусь и помогу тебе. — И она побежала к лестнице.
Женевьева с сомнением взглянула на Симону:
— Ты справишься, дорогая?
Симона хотела крикнуть — нет, она ни за что не справится, но изо рта волшебным образом вылетели совсем другие слова:
— Да, миледи, конечно, справлюсь.
И Женевьева удалилась в свои покои. Симона прижала ладонь к губам.
— Это вы заставили меня сказать эти слова. И раньше — тоже, когда вы еще не приехали.
— Конечно, я. — Минерва подобрала лоскуток и стала протирать Хандаару лицо. — Я не могла проникнуть под череп племяшки, иначе бы я все сказала ей.
Симона ошеломленно смотрела на старуху, которая как ни в чем не бывало продолжала свою работу.
— Кто вы?
— Некоторым образом родственница, — ответила Минерва и окунула лоскут в воду. — Подай мне мыло.
Симона передала целительнице кусок темного мыла и спросила:
— Это вы можете мне помочь с… с моим братом?
— Не смогу, если ты будешь сидеть сложа руки.
Симона схватила тряпицу и начала вытирать грудь Хандаара.
— Как умер твой брат? — самым обыденным тоном спросила Минерва.
— Он вместе с моей мамой не смог выбраться из горящей конюшни.
Минерва минуту помолчала.
— А твоя мама приходит к тебе?
— Нет.
Вскоре тело Хандаара было отмыто от крови и грязи. Казалось, старый воин спокойно спит. Минерва взяла черное меховое одеяло и накрыла его, потом взглянула на Симону и устало вздохнула. Странно, но на одеянии старухи не было ни единого красного пятнышка, тогда как и Симона, и Хейт, и Женевьева— все перепачкались кровью Хандаара.
— Это неприятное дело, — предупредила Минерва. — Он будет привязан ко мне. И если мы начнем, то уже не сможем остановиться. Я… — Минерва посмотрела вниз, на Хандаара. — Я не знаю, смогу ли начать все сначала. Наверное, для тебя это будет тяжелее, чем ты думаешь.
Симона вздрогнула.
— Я понимаю.
— Понимаешь? — с легким сарказмом спросила Минерва.
Помолчав, Симона ответила:
— Нет.
Старуха оглядела зал, как будто кто-то ее позвал.
— Пойду поищу свою комнату, — сказала она, снова оборачиваясь к Симоне, и с кряхтением поднялась на ноги. — Оставайся с лордом, пока я или племяшка не вернемся. Если он проснется, позови нас. — Она подхватила свою странную суму и пошла к лестнице, держа свободную руку ладонью кверху. — Пойдем, малыш.
Удивленное выражение исчезло с лица Симоны, когда она увидела серебристый ручеек, струящийся над каменным полом, а в следующий миг рядом со старухой появился Дидье и взял ее за руку. Он оглянулся на сестру, грустно улыбнулся ей, помахал рукой, и странная парочка скрылась за поворотом лестницы. Симона осталась в зале одна.
