Опасный маскарад - Элизабет Грегг

Десса откинулась на жестком сиденье дилижанса и закрыла глаза. Из-под ее модной голубой шляпки выскользнул темный локон и прилип к влажному от пота лбу. В Канзас-Сити тоже было жарко, но здесь… Здесь был ветер – сухой, удушливый, не стихающий ни на минуту ветер, несущий тучи пыли, от которой слезились глаза и перехватывало дыхание. Обреченно вздохнув, она вынула булавки, сняла шляпку, положила ее на колени и едва ли не брезгливо тронула пальчиком грязный пучок перепелиных перьев, еще недавно служивший ее украшением. Когда они доберутся наконец до Виргиния-Сити, шляпка придет в полную негодность… как, впрочем, и она сама. Ну и поездка! Да ни один человек, находясь, разумеется, в здравом уме, и не подумал бы обосноваться в Монтане! И о чем только думал ее отец?

Шумный августовский ветер швырял пригоршни песка в окна дилижанса с такой силой, что девушка всякий раз испуганно вздрагивала. Пот тоненькой струйкой стекал по ее груди, пропитывая своей липкой влагой тесный корсет и сорочку. Поморщившись, Десса просунула пальчик в вырез платья и с наслаждением почесала зудящую кожу.

Впечатления от этой пустынной, раскинувшейся до самого горизонта равнины, полученные во время недолгих остановок на пути от железнодорожной станции с символичным названием Врата Ада, не внушали ни малейшего энтузиазма. Ну нет, что бы там ни говорили ее почтенные родители, она пробудет здесь ровно столько, сколько действительно необходимо, и ни минутой дольше!

Девушка извлекла из бархатного ридикюля крохотный веер и принялась обмахивать им лицо, но жара от этого лишь усилилась, и она в отчаянии уронила руки на колени. Затем, стараясь не думать о пыли, Десса потянулась к занавеске противоположного окна дилижанса, чтобы впустить хоть немного воздуха. В конце концов, выбор у нее был небогатый: либо умереть от тряски, либо изжариться живьем.

Она как раз возилась с занавеской, когда в поле ее зрения ворвалась мчащаяся во весь опор лошадь со всадником, высоко привставшим в стременах. Нижнюю часть его лица закрывал красный платок, верхнюю – надвинутая на самые глаза черная шляпа; в одной руке он держал поводья, а в другой – длинноствольный револьвер.

Он что-то прокричал, но слова его, подхваченные ветром вместе с очередным облаком пыли, не сразу долетели до слуха девушки. Когда же это произошло, она едва поверила своим ушам:

– Стой! Немедленно остановитесь, иначе буду стрелять!

С ко́зел дилижанса донесся резкий ответ, а вслед за ним – адресованный лошадям окрик и сухой щелчок бича. Дилижанс рванулся вперед, и Десса судорожно вцепилась в сиденье, чтобы не упасть. Других пассажиров не было, ее швыряло в пустом экипаже из стороны в сторону, взад и вперед, и удары эти были весьма ощутимы. Сквозь грохот бешеной скачки донеслись звуки двух выстрелов, чей-то предсмертный стон и взрыв такой отборной брани, что сердце девушки затрепетало от ужаса.