И не только потому, что для этого ему придется очень постараться: я и в шестьдесят буду выглядеть максимум на тридцать, и лишь когда мой возраст перевалит далеко за сотню, появятся первые признаки увядания. Да и те будут выражаться в излишней язвительности и в непоколебимой уверенности, что вокруг меня все должно быть именно так, как я этого хочу в данный момент.
Ни один уважающий себя представитель сильного пола на такое вряд ли пойдет. Даже ради безумной и сногсшибательной любви.
Но самым серьезным для мужской психики стало бы не это. Малейшее ослабление моего контроля и вместо привычной для него женщины его угораздило бы лицезреть перед собой необычное существо. С ладным человеческим телом, вертикальными зрачками, втягивающимися в подушечки пальцев когтями, норовившими зацепиться за все, что попадалось на их пути и хвостом, которым заканчивалась начинающаяся у основания шеи узкая полоска рыжей шерсти. А если еще добавить, что при малейшей попытке улыбнуться, на свет появлялись две пары клыков, которые хоть и не портили моей внешности, но намекали на вполне возможные проблемы, то исход такой метаморфозы предположить было несложно.
Ну а то, что этот самый контроль подводил в самое неподходящее для этого время, говорить, вообще, не стоило.
До сих пор спасала меня присущая моему роду способность: мне удавалось быстренько усыпить заикающегося ухажера, внушив промежду прочим, что все это не более чем сон. Кошмарный сон.
И… быстренько исчезнуть из его жизни. Желательно так, чтобы наши пути-дорожки даже случайно не пересеклись.
— Хочу. — Не моргнув глазом, ответила я и словно делала это уже не в первый раз, уверенно оперлась на предложенную им руку.
Кафе действительно оказалось рядом. Мы всего лишь свернули за угол и спустились в подвальчик, над входом в который висела кованая вывеска с неожиданным названием — 'Приют для домашних питомцев'. Да… после такого совпадения мне оставалось лишь глубокомысленно хмыкнуть. Не уточняя, кто из нас двоих в данном случае будет изображать того самого, домашнего: на витраже, украшавшем входную дверь, воин в старинных одеждах, перетянутых двойной перевязью, держал на плече рыжую кошку.
Особенно с учетом того, что именно рыжей я и была.
Похоже, возникшие ассоциации не прошли мимо моего лица и не остались незамеченными моим спутником. Пусть благодарит судьбу, что у него хватило благоразумия лишь многозначительно перевести взгляд с изображения на меня и обратно, но так и не сказать, ни слова.
