— Пашка, а я приготовила борщ!
— Кто бы сомневался.
— Ты несносный жлоб и язва! Я ведь готовила его для тебя! И, между прочим, к борщу будут котлеты! Вот! — она уже порядком запыхалась, дышала как загнанная коняжка.
— Ты бы бросала курить, а?
— Может быть. К твоему дню рожденья! Это будет мой главный подарок, — наконец мы добрались до места, Ежик распахнула дверь и широким жестом пригласила внутрь:
— Велком!
Конечно, я ожидал чего-то подобного, но все равно немного обалдел. Эта квартира ничем не напоминала жилье Ежикиных родителей, в интерьере которого я привык ее видеть. Никаких дорогущих финтифлюшек, загромождающих каждый свободный сантиметр пространства. Ни малейшего намека на тяжелые запахи дорогого парфюма и столь же дорогого табака. Минимум мебели и вещей. Зато большие, дарящие свет окна. И много-много свежего воздуха.
Она довольно ухмылялась.
— Нравится?
— Отпад. Полный.
Ежик вздохнула и, взяв меня за руку, повела показывать владения.
Теперь я мог в любое время услышать ее голос. Позвонить. Или просто прийти. Ежик по-прежнему не проявляла ни малейшего интереса к моей мужской природе, но столь искренне радовалась, когда я приходил, что у меня просто не хватало силы воли не появляться у нее так часто, как этого хотелось.
Свою квартиру Ежик полюбила сразу и навсегда. Большая, светлая и почти пустая, она в точности соответствовала внутреннему миру Анны и ее потребностям. Мне здесь тоже нравилось. Нравилась огромная светло-зеленая тахта посреди большой комнаты, широкие окна, нежно-желтый ковер, покрывший весь пол, кухня на невысоком подиуме, большой черный холодильник, мощная стереосистема и даже легкий беспорядок, свойственный всей Ежикиной жизни.
Конечно, я хотел бы жить здесь. Просыпаться каждое утро от того, что солнце светит так ярко, и видеть, чувствовать рядом с собой самого дорогого в мире человека. А потом бы мы вместе готовили завтрак. Вернее, я бы готовил, а Ежик сидела рядом и рассказывала бы мне, какой ей сегодня сон приснился.
Мечты…
В реальности я все также томился мучительным желанием хотя бы обнять ее. Просто обнять… Крепко-крепко! Чтобы не нужно было больше слов. Чтобы язык тела сам сказал все за меня…
Но я не решался. Знал, что за этим не последует ничего хорошего. Ежка или рассердится, или расстроится, а верней всего — и то и другое.
Только вот ее зеленая маечка очень возбуждала воображение.
Конец сентября
Я не знаю, зачем Ежике нужно было идти в этот универ. Все равно же сразу было понятно, чем это дело кончится. Хотя да, порыв был впечатляющий. Весь май она, обложившись книгами, героически готовилась к сдаче экзаменов. Не поверите, Ежик тогда твердо и непоколебимо решила стать дизайнером…
