–Я пилот, а не проститутка, – мальчик посмотрел на нее мрачно. – Мне нравится моя работа. Я не собираюсь зарабатывать на жизнь по–другому. Особенно… вы понимаете, как.
«Два сапога пара», – подумала Нэлза со вздохом и ничего не сказала. А что она могла сказать? Она тоже предпочитала быть независимой и зарабатывать мозгами, а не телом. Мальчик тоже ее понимал.
–Вот вы, госпожа Нэлза, наверняка могли бы бросить перелеты, устроиться в какое–нибудь тихое и сытное местечко. Но вы не хотите иметь над собой хозяев, подчиняться кому–то. И я тоже не хочу.
–Мне же ты подчиняешься.
–С вами у меня контракт, и вы капитан мне, а не хозяйка.
–Хи–хи, не надейся, что я расчувствуюсь и повышу тебе процент. Не раньше, чем через два года, пилот!
Мальчик не улыбнулся, он был задумчив, как будто какая–то мысль его мучила. Помолчав, он спросил:
–Госпожа Нэлза, а можно задать вам личный вопрос?
–Валяй, я выпивши и могу сболтнуть что угодно, завтра все равно отопрусь, – сказала Нэлза с усмешкой, но сама напряглась. Она примерно представляла, что может спросить мальчик, и не ошиблась.
–Вы сами когда–нибудь… любили?
–Конечно, – непринужденно отозвалась Нэлза. – Это была стр–р–расть с первого взгляда, я все была готова ему отдать, даже своих кукол. Мне было пять лет, а ему семь, кажется. Когда я узнала, что ему не нужны ни мои куклы, ни тем более моя любовь, я просто обрыдалась. Душевная травма на всю жизнь.
Мальчик несколько секунд смотрел на нее непонимающе, потом губы его дрогнули, и он отвернулся, сказав глухо:
–Извините, я глупость спросил.
–Без обид, Ариэль, но лишняя откровенность нам ни к чему.
–Вы никого не подпускаете близко, верно? – спросил он тихо.
Так–так, теперь мы Нэргана цитируем? Может, это и не бред был вовсе? Семнадцать лет, гормоны, романтика, какая только дурь в башку не лезет, прости Господи. Ну ведь он же умный мальчик, не по возрасту, мог бы догадаться, что ты не собираешься заменить ему семью. Ты капитан, а не мамочка и не боевая подруга. Надо срочно рассеять его иллюзии.
–Привязанность – это слабость, Ариэль, – философски заметила она. – Я стараюсь не иметь слабостей. По правде, у меня даже кукол в детстве не было.
Ну, кукол в детстве у тебя не было по другой причине… Ни одной настоящей куклы, если не считать уродцев из соломы и старых маминых чулок. Потом–то тебе, конечно, дарили кукол, фарфоровых красавиц ручной работы, в роскошных туалетах, но ведь дураку ясно, что это уже не то…
