Девушка-мальчик и белокурый переглянулись. Честное слово, я не ожидал, что события тех далеких времен могут так меня взволновать, оскорбить.
— Осторожно, профессор! То, что Наполеон взял Москву, стало для него самоубийством!
— Но он настоящий мужчина! — не унимался месье Леон. — Он ее взял все-таки! Несмотря ни на что!
Слава Богу, вовремя появился с подносом Котяра. На подносе стояли три полные рюмки, под рюмками лежали три шоколадные конфетки. У хитрого Котяры была и закуска, спрятана где-то про запас.
Белокурый, разряжая обстановку, поднял свою рюмку.
— Мы не так гениальны, как Наполеон. Мы еще не поняли душу вашего города, Слава. Но с удовольствием выпьем за него. Виват, Петербург!
Французы выпили, зашуршали конфетной оберткой.
— О! — сказал белокурый. — Какой отличный коньяк.
— Это наш коньяк, Жорж, — смеялся профессор. — Правда, Слава?
— «Камю», — подтвердил я.
— А по-моему, «Наполеон»,— прищурился француз.
Французы загалдели, радуясь коньяку, как старому знакомому. Я сказал Котяре:
— А мне-то ты что не принес?
— Ты уже, — строго возразил Котяра. — Тебе еще петь надо.
— Что мне надо петь? — не понял я.
— Гимн великому городу. А то ни хера не заплатят.
Я лихорадочно стал вспоминать историю основания города. Сминая даты и имена, в башке теснились чеканные хрестоматийные строки: «На берегу пустынных волн стоял он, дум великих полн, и вдаль глядел…» Я глядел вдаль и проклинал себя за тупость. А профессор наслаждался моей беспомощностью.
— Друзья мои, — по-русски обратился он к своим ученикам и указал на Медного всадника, — мы находимся в самом сердце Петербурга. Этот великий памятник и есть душа этого города. Так сказать, его genius loci. Посмотрите на него внимательно. Создатель этого шедевра, наш гениальный соотечественник Фальконе, изобразил в нем великую идею… Все дело в пьедестале. В этой угрюмой скале. Если бы монумент стоял на обычном отполированном граните, все выглядело бы совсем по-другому. Русский император на краю пропасти!… Он в испуге сдерживает коня. Посмотрите на его правую руку. Разве это жест победителя? Не-ет. Император видит открывшуюся перед ним бездну и сдерживает рукой идущие за ним толпы. «Ни шагу дальше!» — будто кричит он своим войскам. Россия на краю бездны — вот символ этого шедевра…
Профессор замолчал. Девушка-мальчик спросила его после долгой паузы:
— А что это за бездна, учитель?
— Эта бездна — Европа, моя дорогая девочка,— грустно ответил профессор. — Триста лет Россия стоит перед этой бездной. Триста лет. Судьба этой страны… Ее грагедия…
