«По-по-по-по-по», — пыхтела выхлопная труба.
Я задумался, глядя на девушку, она бросила на меня быстрый недоуменный взгляд и снова отвернулась к красавцу. А мне смешно стало: «Во повезло! В одну ночь и французский коньяк, и французская девчонка! После всех страданий. Есть на свете Бог все-таки!»
Месье Леон тронул меня за руку:
— Вы меня не расслышали?
А мне уже нужно было, чтобы меня расслышала она. Только она. И я громко озадачил профессора:
— А разве у литературы есть история?
Ученики сразу насторожились. Это мне и было нужно. И я закончил свою интересную мысль:
— Только плохая литература имеет историю, потому что умирает вместе со своим временем. Настоящая литература вечна!…
— Например? — резко перебил меня профессор.
— Пожалуйста, — щедро поделился с ним я. — «Сказание о Гильгамеше», «Одиссея», «Слово о полку Игореве». Эта литература выше истории.
«По-по-по-по-по», — победно пела выхлопная труба. Месье Леон смотрел на меня своими красивыми восточными глазами, и вселенская грусть отразилась на его смуглом лице.
— Как вас зовут?
— Слава, — улыбнулся я девушке, и она опустила глаза.
— Вы идеалист, Слава,— поставил мне диагноз профессор.— Вы, как все славяне, верите в вечную жизнь.
Я еще ни слова не сказал о вечной жизни, я хотел возразить ему, но девушка попросила меня глазами не делать этого, и я промолчал.
Месье Леон сцепил на колене в замок тонкие пальцы:
— К сожалению, все гораздо проще… Одиссея, Гильгамеш, князь Игорь для нас всего лишь призраки. Завораживающие, прекрасные призраки… Мы не можем понять и сотой доли их смысла… великого смысла… Не зная досконально ни времени их создания, ни судьбы их авторов, нам никогда не понять великой загадки этих великих произведений…
Я опять хотел возразить, но девушка вдруг резко что-то сказала соседу по-французски, и тот удивился приятным баритоном.
— Вот видите! — засмеялся месье Леон. — Натали назвала вас дилетантом.
Я посмотрел на девушку-мальчика укоризненно. Они тряхнула мальчишеской головкой и заговорила по-русски:
— Я не так сказала, Слава. Я действительно назвала ваш взгляд… как это… немножко примитивным. Да?…
Месье Леон вставил быстро:
— Я вам помягче перевел, Слава.
— Но я еще добавила, учитель, — она упрямо решила договорить до конца. — Я сказала, что великую загадку этих призраков… Вы ведь их так назвали, учитель?… Их великую загадку могут открыть только сами призраки. Да?
— Ого! — сказал я.
Девочка-мальчик покраснела и опустила глаза. Месье Леон резко возразил ей по-французски. Красавец примирительно встрял нежным баритоном.
