— Погоди на воздухе. — Вова припарковал машину у входа в кафе.
Андрюша вышел, увидел сквозь стекло, как Вова достал из кармана сиреневого пиджака мобильник и набрал номер. Андрюша поежился, подошел к освещенной двери кафе. Молодой вышибала в белой рубашке и черной бабочке приоткрыл дверь:
— С праздником, десант. А чего трезвый? Все давно гуляют, а ты еще идешь. — Вышибала, прищурясь, оценивал Андрюшины возможности.
Андрюша ему подмигнул:
— Позже ляжешь — раньше встанешь.
— Логично, — протянул вышибала. — Греби дальше. У нас все занято. Абонированы на всю ночь.
— Я не один. — Андрюша кивнул на машину.
Вышибала вышел из дверей, засунув руки в карманы,
оценил китенка, покачался с пятки на носок, оглядел Андрюшу с головы до ног, ткнул пальцем в тельняшку:
— Все равно в таком декольте не пущу. У нас дамы.
Андрюша обиделся:
— Убери руки, чмо!
Вышибала отступил на шаг, достал из кармана медный свисток:
— Что ты сказал?
— Что слышал.
Между ними встал сиреневый Вова, положил Андрюше руку на плечо:
— Берешь «Фрегат» на абордаж? Не надо. Он и так наш, боец.
Вова оттеснил плечом вышибалу, подтолкнул вперед Андрюшу:
— Боец со мной.
Вышибала открыл перед ними дверь, зло посмотрел на Андрюшу:
— Вы бы его хоть приодели по-человечески, противно глядеть. В Питере героями ходят, а на Кавказе их черные бьют. Чем бахвалятся?
Вова достал тугой бумажник, сунул купюру в нагрудный карманчик вышибале. Тот заулыбался. Вова сказал загадочно:
— А вот мы сегодня и проверим, чем он так бахвалится.
Андрюша зашел внутрь кафе, не глядя на вышибалу. Не понравилось ему кафе, и Вовины слова не понравились. Их ротный, капитан Слесарев, учил: хочешь остаться живым, воспитывай в себе звериное чутье! Чутье подсказывало — не надо заходить в это кафе на Васильевском, не надо.
Вова в гардеробной причесывался у зеркала. Андрюша заглянул сквозь низкую стеклянную дверь в зал.
В зале был полумрак и народу мало. В основном сидели парами, только у самой буфетной стойки компания человек шесть — коротко стриженные парни в широких пиджаках и густо намазанные девицы с сигаретами в усталых руках. Их, что ли, вышибала назвал «дамами»?
Вова все причесывался, поглядывая в зеркало. Андрюша понял: он не причесывался, он делал вид, а сам через зеркало тоже оглядывал зал, искал кого-то.
В освещенном углу зала на высоком металлическом табурете сидел бледный паренек в черной майке с золотым крестиком в левом ухе. Паренек отрешенно глядел в темноту, перебирал струны гитары и пел высоким тенором:
