— Я расскажу тебе старую легенду о сотворении мира. — Сказал старик, возясь с горшками и начиная готовить какую-то еду. — Ты знаешь, как был сотворен мир, девочка?
— Э-э, я немного моложе, — отозвалась Сэм.
Старик усмехнулся.
— Тогда слушай. Сначала было великое ничто. И из него вышла лунная корова.
— Кто? — у Сэм чуть челюсть не отвалилась, а так красиво все начиналось.
— Не перебивай, — сказал старик, грозно помахав перед ее носом казанком. И Сэм решила заткнуться.
— Так вот. Лунная корова слизывала соль с камня, и когда слизывала с темной стороны, зачала дитя тьмы, а со светлой — дитя света. Так появились на свет темный Нагара и светлая Мара.
— Бигли-мигли какие-то, — подумала Сэм, но на этот раз промолчала, пристально следя за поварешкой в руке дедули.
— Нагара родил детей тьмы, вампиров, а Мара — детей света. Их миры никогда не должны были встретиться, но однажды, на границе тьмы и света, где солнце еще не встало, но тьма уже начала рассеиваться, Нагара и Мара увидели друг друга и полюбили с первого взгляда. Так появились рассветы и закаты. Так их дети смогли увидеть друг друга. И дети тьмы убили детей света. Тогда Мара коснулась детей тьмы и наполнила их своей любовью, и они превратились в смертных, людей. Мара исчезла, а Нагара создал новых детей по своему образу и подобию, которые стали питаться кровью смертных. Ибо ему казалось, что с каждым глотком их крови, он получает частичку света Мары. Но в сердце Нагары навсегда осталась любовь к Маре, и она живет, пока есть рассветы и закаты.
Сэм сидела тихо-тихо, переваривая, как будто дедушка все-таки залепил ей черпаком по голове.
— Что, понравилась история? — прокряхтел дед.
— Да уж, — только и произнесла Сэм. — А где теперь Мара?
— Я же сказал: исчезла, — ворчливо заметил Сэмюэл.
— А Нагара?
— Этого никто не знает. Потому что никто из людей не живет достаточно долго, чтобы знать.
— А откуда взялась легенда?
— А откуда они берутся — от отцов и дедов к детям и внукам.
— Что-то мне такого не рассказывали, — заметила Сэм.
— Тебе и о травах не рассказывали. — Сказал Сэмюэл и стал резать тыкву кубиками. — Иди помоги мне, что сидишь.
И Сэм подошла к нему, взяла нож, стала что-то делать, но мысли ее витали далеко вокруг рассказанной Сэмюэлом легенды. Ее очень смущало то, что по сути она повторила подвиг Мары — превратила детей ночи в смертных.
— Ой, — вскрикнула Сэм. Она нечаянно полоснула себя дедовым тесаком, пребывая в своих раздумьях.
