Николай Карлович был неуживчив, характером обладал беспокойным, так что имел много врагов и окружал себя вечными неприятностями. С Петровским у него бывали частые недоразумения, проходившие почти бесследно, но однажды вышла у них такая жестокая ссора, что Петровский наотрез отказался от дальнейших услуг Милославского. Не дослужив сезона, Николай Карлович отправился в Москву. Его режиссерские обязанности были временно поручены одному из актеров. На другой сезон Петровский взял к себе режиссером актера Дмитриева, которого и послал в Москву пополнять труппу.
— Кого знаешь, бери, — вместо напутственного слова сказал ему Петровский, — но только с Милославским не свяжись. Даром служить пойдет — не бери…
Приезжает Дмитриев в Москву, заключил несколько контрактов с актерами и перед самым отъездом встречается с Николаем Карловичем.
— Что делаешь в Москве?— спросил он Дмитриева.
— Для Харькова труппу набираю…
— А! Так это тебя прислал Петровский.
— Меня.
— Ну, так ты-то мне и нужен…
— Не в Харьков ли хочешь? Тю-тю!.. Дмитрий Яковлевич не велел мне ни под каким видом с тобой возжаться…
— Дурак ты, как я погляжу! Как же не велел, если он мне сегодня телеграмму прислал, чтобы я разыскал его поверенного и покончил с ним…
— Врешь!
— Поедем ко мне, и я тебе покажу ее…
— Сейчас не могу, а к вечеру буду. Ожидай!
— Хорошо! Кстати и контракт с собой прихвати.
Милославский вручил ему свой адрес, а сам отправился домой и написал на старой телеграфной бланке себе приглашение от имени Петровского. Когда вечером явился к нему Дмитриев, Милославский вручил ему депешу; тот наивно поверил ей, вынул из кармана контракт и подписал его,
— Удивительно! — сказал Дмитриев, заключив с Николаем Карловичем условие. — Перед отъездом уж как мне строго наказывал директор, чтобы я тебя остерегался, а теперь вдруг сам с тобой в переписку вступил.
— Есть много, друг Горащо, на свете необъяснимого, — ответил Милославский словами Гамлета.
Через несколько дней двинулись из Москвы в Харьков новые актеры во главе с Дмитриевым и Милославским.
Петровский, встречая в Харькове, у городской заставы, труппу, натыкается на первого Милославского. С ним делается чуть не удар.
— Вот и я!— весело заявил ему Николай Карлович. — Хоть вы и не велели меня брать, но я, все-таки, из сострадания к вам приехал, потому что Харьковский театр без Милославского существовать не может…
Нечего было делать, помирились враги, и остался Николай Карлович служить у Петровского.
