— Эль, прекрати хандрить! Думаю, хватит с тебя дурацкого упадничества! А ну-ка иди сюда, дорогая! Раз уж ты не дала мне поспать, то я сейчас покажу тебе, что не всё еще пыль и тлен в этом мире!
— Темнота! — проворчала Эльза, возвращаясь из своего «далека». — Никакое это не упадничество, а «Сад истин».
— Ах ты, моя умница! Может, просветишь меня и в кое-чем другом?
— Ну, батенька мой, боюсь, что тут мне ещё рановато тягаться с тобой… Чудовище! Томас, прекрати миндальничать со мной, тебе совсем не идет роль нежного любовника, а с непривычки это просто ужасно! Я же знаю, что ты садюка и любишь жесткий секс. Не бойся, я же вампирка, не рассыплюсь. А то мне все время кажется, что тут какой-то подвох и меня всё время тянет поискать свой стилет.
— Ну, смотри, дорогая, ты сама напросилась!.. Черт, больно же!
— Прости, дорогой, но ты сам виноват, нефиг так набрасываться. Сколько раз я тебя предупреждала — не делай слишком резких движений, но ты никогда не слушаешь меня. Неужели за столько времени так сложно понять, когда у меня срабатывают спецназовские рефлексы?..
— Вот дьявол! Заткнись, Эль! Только твоих проповедей мне не хватало!.. Прости, дорогая, но мне бы за своими рефлексами уследить…
* * *
Взявший отпуск Штейн почти не отходил от жены, бдительным оком следя за тем, чтобы она ни в коем случае не переутомлялась. Постепенно их совместная жизнь в поместье вошла в привычное русло, пока не произошло событие, много что перевернувшее в их отношениях. Правда, знаменательный день начался как обычно. В распахнутые окна ворвался свежий утренний ветер и, зябко поежившись, Эльза натянула на себя одеяло, при этом она сердито пробормотала: «Черт побери, сколько раз просила Томаса — закрывай окна! Но он никогда не слушает меня…» Она собиралась еще немного подремать, но окончательно проснулась от чудесного запаха свежесмолотого кофе и выпечки. Не открывая глаз она спросонья потянулась за чашкой, но не найдя её на привычном месте, удивленно распахнула глаза.
На сервировочном столике в изящной вазе стояла пунцовая роза с капельками росы на нежных лепестках. Рядом лежал новый том стихов Омар Хайяма в роскошном кожаном переплете, явно сделанном на заказ. Сев в кровати, Эльза взяла книгу в руки и залюбовалась роскошной иллюстрацией на обложке, изображающей гурий в райском саду. Она провела пальчиком по золотому обрезу и открыла обложку роскошного издания. На форзаце красовалась надпись, сделанная размашистым твердым почерком:
