— Пять суток — это много.
— Пока у нас еще нет индивидуальных Элмо. Это впереди. Я в лаборатории не один…
— Об этом я не подумал, — огорченно признался Велигай. — Может быть, транслируем данные в Ригу? На центр?
— Нет, — сказал Кедрин, — Это я сделаю сам. Если даже и невыполнимо, то, во всяком случае, интересно.
— Вы любите рисковать?
— Без риска здесь нельзя. Конструкции не могут стоять на месте. Они должны совершенствоваться непрерывно. Иначе зачем мы здесь? Так что поднагрузим пещеру…
Он, усмехаясь, объяснил: комната и в самом деле была пещерой в толще гигантских вычислителей, скрывавшихся за стенами, потолком, под полом… Они стояли у окна, и Велигай слушал и глядел на подрагивающую от легкого ветерка листву, глядел странно: то ли ему трудно было поверить, что гигантские логические мощности кроются здесь, среди этих обыкновенных деревьев, таких спокойных и древних, то ли, наоборот, деревья казались ему странными — они-то остались такими же, как и сотни лет тому назад, троюродные родственники человечества.
— Пещерные люди, как интересно! — сказал Велигай и снова заулыбался. — Кстати, а ваш второй пещерный человек…
— Андрей Коровин?
— Он не будет возражать? Он где?
— Он удрал в лес размышлять, — сказал Кедрин. — Вы понимаете, он здесь не может. Вообще-то он может, но, как только он начинает мыслить, моментально выключаются вычислители. Это у нас называется «Андрей-эффект». Стоит ему задуматься, как он нажимает аварийный выключатель рядом с его креслом — вот.
— Понятно.
— Я его упросил, и теперь он, когда ему хочется посоображать начерно — без машин, — уходит куда-нибудь. Сегодня он ушел в лес — там тоже можно что-нибудь крутить в пальцах, вертеть. Минут через двадцать он вернется. — Кедрин засмеялся, подмигнул Велигаю. — Андрей войдет, сгибаясь под тяжестью новых идей, и кинется к пульту. Сегодня я дам ему поработать, а уж с утра… — он взмахнул руками, сжал кулаки, — Нет, чудесно, просто чудесно… Придется поработать — впору будет прилаживать к голове охлаждение. А Андрей…
Кедрин не успел досказать. Дверь распахнулась настежь рывком, словно сработал аварийный механизм. Нарушая все нормы поведения, кто-то остановился на пороге, поднял к потолку искаженное лицо, высоким голосом прокричал:
— С Андреем несчастье!..
Потом шаги тупо, часто застучали по коридору.
