К середине сентября 1938 г. Чемберлен убедил чехословацкое правительство в необходимости мирной передачи Судет Германии. 22 сентября состоялась встреча между ним и фюрером, на которой он доложил о своем «достижении». По его словам, оставалось только выработать технические детали. «Прошу меня очень извинить, – ответил наивному британцу Гитлер, – но ваш план больше не годится».
Лицо Чемберлена вытянулось, и на нем отразились удивление и гнев. Фюрер настаивал на том, чтобы германская армия немедленно вошла в Судеты. «Если же чехи окажут сопротивление, – сказал он, – будет война».
29–30 сентября в Мюнхене состоялась конференция глав правительств Германии, Италии, Франции и Великобритании. На этой конференции Гитлер добился своего. Чемберлен и Франсуа Деладье уступили. Они согласились на то, что Германия может ввести войска в Судеты на следующий день. Так Гитлер совершил еще один бескровный захват. Новая легкая победа лишь разожгла в нем аппетит завоевателя.
«Этот Чемберлен, – несколько дней спустя жаловался он в узком кругу, – испортил мой въезд в Прагу!» Гитлер намеревался войти в чехословацкую столицу во главе германских войск.
Прошло несколько месяцев. 15 марта 1939 г. фюрер принимал в берлинской канцелярии президента Чехословакии. Надо заметить, что за истекшее время территория этой страны сильно посократилась. После получения Судет Гитлер с помощью различных угроз и измышлений отделил словацкую часть. Нацисты также развернули яростную пропагандистскую кампанию: они утверждали, что чехи преследуют немцев, живущих на их территории. (Опять на практике осуществлялся принцип: большая ложь срабатывает лучше малой!). На встрече в Берлине чешский президент Эмиль Хача, пожилой и не слишком здоровый человек, умолял проявить «щедрость» и дать чехам «право жить национальной жизнью». Вождь Германского Рейха не имел ни малейшего намерения быть щедрым. Он вел себя еще менее вежливо, чем в отношении австрийского канцлера год назад.
«Я предупреждал вас, – кричал Гитлер, – что если Чехословакия не изменит своей политики, я полностью разрушу эту страну! Вы не вняли моим предупреждениям. Что ж, я отдаю приказ германским войскам войти в Чехословакию и присоединить ее к Германскому Рейху!»
Президент Хача сидел ни живой, ни мертвый. Как позже вспоминал очевидец, «он совершенно окаменел».
Гитлер же продолжал угрожать. «У чехов, – сказал он, – имеются две возможности. Если они окажут сопротивление, то будут сломлены со зверской силой. Если же сдадутся, к ним будет проявлена милость, и им предоставят определенную степень национальной свободы». Затем последовали типично гитлеровские тирады, сочетавшие лицемерие с угрозой расправы.
